Гэри Рассел. Сумеречные улицы. Глава 2

[Dr Owen Harper]

Гэри Рассел
Сумеречные улицы

Глава вторая

В комнате было очень темно – не так, как бывает поздней ночью, но так, как будто свет просто испарился из этого места, как будто что-то высасывало его, словно воздух из прохудившейся шины.
Это могло быть как-то связано с деревянной коробкой в центре комнаты, на полу рядом со столом. По размеру она напоминала обувную, но была изящно вырезана из красного дерева, а на её поверхности красовались замысловатые узоры. Не то чтобы их можно было разглядеть прямо сейчас. Но все они были одинаковыми.
Если хорошо прислушаться, запросто можно было подумать, будто коробка вздыхает. Или глубоко дышит. Или, может быть, это делало что-то внутри коробки.
Коробка была не одна в комнате. У стола стояло кожаное кресло, эпохи королевы Анны, рыжевато-коричневого цвета. Немного потёртое, даже на вид старое, со складками и даже маленькой дыркой на спинке сбоку. На столе на белой салфетке стоял маленький стаканчик тёмного хереса.
На деревянном полу перед холодным камином лежал коричневый коврик, подходящий по цвету к креслу. Камин выглядел так, словно в нём не разжигали огонь много лет – безупречно чистый, отделанный викторианской мозаикой, выкрашенной в чёрный цвет; в тёмном угольном ведре рядом с решёткой хранились каминные инструменты из кованого железа.
Напротив всего этого располагалась дверь комнаты, из тёмного морёного дерева, с железным ключом в замке. Справа от двери и кресла было окно. Длинное, скрытое за тяжёлой тёмно-оливковой бархатной занавеской.
Вот и всё. Просто тёмная комната, заполненная тёмной мебелью.
И странный вздох, доносящийся из коробки. Может быть.
После ещё нескольких вздохов из коробки как будто начал просачиваться крошечный, как булавочный укол, лучик света. Его было недостаточно, чтобы осветить комнату, но он немного рассеял мрачное настроение.
Несколько секунд спустя кожаное кресло скрипнуло, как будто кто-то в него садился, и из ниоткуда постепенно начала вырисовываться чья-то фигура. Почти так, словно она перемещалась из одной реальности в другую, где существовали одинаковые комнаты с одинаковыми креслами.
Ещё через несколько секунд фигура превратилась в невысокого старика с тонкими чертами лица, одетого в вечерний костюм, бабочку и камербанд (1), с маленькой красной розочкой в петлице, как будто он собирался пойти в оперу.
Не обращая внимания на темноту, словно при ней он мог видеть так же ясно, как при ярком дневном свете, мужчина потянулся к стакану с хересом. Он просмотрел страницы крупноформатной газеты, лежавшей на полу. Каждая страница была чиста, но, тем не менее, казалось, что он что-то читает на них.
Он поморщился, взглянув на херес, и пробормотал:
— Я предпочитаю амонтильядо (2).
После его слов херес на мгновение засиял. Когда свечение погасло, херес стал чуть более бледным.
Человек бросил взгляд на газету.
— Где я?
Пустая страница внезапно засветилась. На ней возникло слово, сначала словно написанное белым светом, а затем превратившееся в чернильно-чёрное.
КАРДИФФ
— Когда?
18 АВГУСТА 1941 ГОДА
— Какой популярный год. И где сегодня в этом тоскливом месте можно было бы найти божественного капитана Джека Харкнесса?
ТРЕТАРРИ
Старик, хихикая, захлопал в ладоши. Газета сама сложилась и улеглась на подлокотник кресла.
— Очаровательно. Думаю, Королевский Плут ловит Королевского Рыцаря. — Он оглядел комнату. — Свет.
Комната мгновенно преобразилась: зажёгся огонь, низковольтные электрические лампы на стене загорелись жёлтым светом, ковёр и занавеска стали кремовыми, и оказалось, что на стенах развешаны картины в рамках.
Фотографии, в основном чёрно-белые, изображающие Кардифф в течение предыдущих пятидесяти лет.
— Так лучше. Если мне придётся провести какое-то время в этом измерении, я должен провести его с комфортом. — Он наклонился и взял коробку – его тело было таким гибким, словно этот человек был раза в три моложе, чем выглядел.
Он подошёл к одной из фотографий.
— Это 1923 год, если я правильно помню, — сказал он коробке. — И там, в этом нелепом пальто, с этим самодовольным выражением лица – это наша цель. — Он похлопал по крышке коробки. — Он называет себя Джеком Харкнессом. Конечно, это не настоящее его имя, а маска, которую он однажды примерил и продолжает использовать. Фактически, он считает, что он и есть этот человек. И мы с тобой немного позабавимся с ним.
Он перешёл к другому снимку. Снова Джек, на этот раз фото датировано 1909 годом; он сидел в железнодорожном вагоне с отрядом солдат и смеялся.
— Хорошенько посмотри на нашего врага, — промурлыкал старик. — Нам предстоит долгая игра с очень неприятным итогом.
Из коробки послышался вздох, более громкий, чем раньше, и из щели между крышкой и самой коробкой появилась новая вспышка резкого белого света.
Старик медленно кивнул.
— Да, Богоубийца. И он на самом деле не слишком нам нравится, правда?
Коробка снова вздохнула.
Человек щёлкнул пальцами, и газета раскрылась на чистой странице.
— Отправка сообщения: Моя дражайшая доктор Бреннан. Матильда. Выражаю своё почтение Вам и Торчвуду. Настало время избавиться от паразита, называющего себя Харкнессом. Дело ТВ3/87/БМ. Прочтите и следуйте инструкциям. Вечно Ваш покорный слуга, Билис Менджер, эсквайр.
Газета закрылась, и старик улыбнулся.
— Разумеется, это не сработает. Но забавно будет понаблюдать, как беспокоится наш любезный капитан.
Он опять сел в кресло, сделал глоток хереса и внезапно откинул крышку коробки. Сильнейший шквал яркого, резкого белого галогенного света практически вырвался из коробки, прямо вверх, пробился сквозь потолок и исчез.
И Билис Менджер засмеялся, представив себе, какую травму он нанесёт, безусловно, косвенно и тайно, своему… заклятому врагу.
— Заклятый враг? О, мне это нравится, — сказал он газете. — Я бы мог уладить дело с «врагом». Даже со «смертельным врагом». Но «заклятый враг» – о, однако же это великолепно.

* * *

Джек Харкнесс стоял в конце длинной улицы. На дальней её стороне кирпичная стена образовывала тупик Уорф-стрит. От Уорф-стрит налево ответвлялись четыре других улицы. Справа был только длинный ряд викторианских домов.
На четырёх улицах также стояли одинаковые дома с террасами. Все они предназначались для рабочих и были построены для докеров в 1872 году. В те времена эта земля принадлежала одному из местных бизнесменов, Гидеону ап Тарри, который хотел, чтобы его люди хорошо жили вместе со своими жёнами и детьми.
На противоположном конце четырёх боковых улиц пролегала точно такая же, как Уорф-стрит, улица под названием Бьют-террис.
Шесть улиц, застроенных домами, образовывали аккуратный квадрат земли.
И все эти дома были пусты. Точно так же, как в 1902 году, когда он впервые очутился здесь. И в другие времена. 1922-й – это был хороший год. И в 1934-м, старушка, которая кидалась в него чем попало…
Ничто не меняется. Ни следа ветхости. Просто… там.
Джек уже собирался шагнуть вперёд, когда внезапно произошло кое-что, чего не случалось во время его предыдущих вторжений.
Собака, маленький коричневый кокер-спаниель, выбежала из-за его спины и понеслась в сторону Уорф-стрит, немного задыхаясь. Она проскользнула мимо ноги Джека и очутилась на Уорф-стрит. На мгновение она остановилась и приподняла голову, словно прислушиваясь, подумалось Джеку. Она прислушивалась к чему-то на той частоте, которую могут различать собаки, но не могут люди. Затем она продолжила бег и свернула налево, на вторую из пересекающих Уорф-стрит улиц. Джек понятия не имел, как эта улица называется; если там и была табличка, то она находилась на той стене, которую Джек не видел со своего места.
Собака полностью исчезла из поля его зрения, и Джек свернул налево, чтобы проверить Бьют-террис. Собака больше не появлялась, и Джек предположил, что она нашла себе развлечение в каком-нибудь переулке.
Конечно, в каком-нибудь другом месте он мог бы просто болтаться по улицам, чтобы посмотреть, что делает собака.
Но этот крошечный квартал улиц, известный как Третарри, был для Джека запретной зоной. И так было всегда. Ещё с 1902 года, когда он, пьяный, случайно забрёл сюда однажды ночью. (О, это была хорошая ночь. Та танцовщица. И моряк. Вместе…) Он попытался идти дальше, но потом, очнувшись, обнаружил себя лежащим на спине на том же самом месте, где он стоял теперь. И на протяжении следующих двух дней он принимал у себя в гостях Похмельного короля Похмельного народа.
То же самое случалось во время других его визитов – он физически не мог попасть в Третарри. Если он пытался, ему становилось нехорошо.
Он сделал шаг вперёд. Нет, в этот вечер не было никакой разницы, тошнота поднялась со дна его желудка за долю секунды – может быть, немного сильнее, немного тошнотворнее, но всегда одни и те же ощущения. Он попытался не обращать на них внимания, заставить себя идти вперёд. Если даже его и стошнит, что с того? Он всё равно намеревался попробовать.
Он вытянул вперёд руку, но, как он обнаружил в прошлый раз, что-то остановило его. Как барьер – невидимый барьер.
Он пытался бороться с нахлынувшей на него волной горячего и холодного воздуха, пытался игнорировать бурю в желудке. Он был Джеком Харкнессом, Агентом Времени из пятьдесят первого века. Он сражался с чудовищами ради всего святого. Как мог какой-то дерьмовый маленький квартал улиц в одном городе на Земле причинить ему столько горя?
А потом он отшатнулся.
— Сдаюсь, — пробормотал он, в сущности, ни к кому не обращаясь.
Когда-нибудь он прорвётся через этот заслон. Это было загадкой, а Джек не особенно любил загадки. По крайней мере, неразрешимые. Неразрешимые загадки, которые заставляли его вытошнить весь свой обед. И вчерашний обед тоже. И, может быть, все обеды за прошедшую неделю.
Он повернулся спиной к Бьют-террис и попытался сосредоточиться на вечеринке у пристаней.
Но нет, даже мысли о выпивке, азартных играх, девочках и мальчиках не могли убедить его направиться туда.
Ему нужно было отдохнуть. Выспаться.
И, что самое обидное, как и в прошлый раз, он знал, что ему потребуется три дня, чтобы прийти в себя и снова быть готовым.
Он ушёл в темноту, стараясь не шататься и не прислоняться к фонарным столбам по пути к своему укрытию.
Если бы он хоть раз оглянулся, он бы увидел спаниеля, стоящего у края улицы – его глаза ярко светились неземным белым галогенным светом. И ещё он мог бы увидеть на морде собаки то, что можно было описать лишь как улыбку.
Но нормальные, земные собаки не умеют улыбаться, поэтому Джек списал бы это на своё плохое самочувствие.

* * *

Четыре дня спустя он вернулся в Торчвуд-3.
Его защитные реакции сработали моментально. Ридиан был не на своём месте в приёмной, а лежал на полу без сознания, его дыхание было слабым, но постоянным. Джек принюхался – Ридиан находился под воздействием наркотиков.
Джек спустился в Хаб.
Принесённый Тьюрингом предсказатель активности Разлома был сломан, его куски были разбросаны по полу, а в центре красовалось тёмное, обугленное отверстие.
И нигде не было ни следа Тильды Бреннан, Ллинос Кинг и Грега Бишопа.
Кабинет Тильды – в противоположном конце, справа от таблички вокзала Торчвуда, был пуст. Вытащив «Уэбли» и стиснув его обеими руками, Джек опытно исследовал Хаб, проверив проход вдоль стен, зал Комитета, кабинет Тильды на этом проходе, а потом заглянул в стерильную прозекторскую.
Ничего.
Он прошёл под залом Комитета к лестнице в задней части Хаба, откуда открывался вид на комнату для допросов. Ллинос лежала на столе.
Джек был там уже через несколько секунд. Он проверил пульс на шее Ллинос – слабый, но он всё же был.
И Ридиан, и Ллинос живы, но без сознания. Почему?
Он спустился вниз, в недра базы Торчвуда, ведущие в лабиринт связанных между собой тоннелей и проходов. С одной стороны он миновал подвал, где держали инопланетных пленников. Ничего.
Он пошёл дальше, спустился ещё ниже, в большую комнату, где не было ничего, кроме шкафчиков для документов – материалов о делах и сотрудниках Торчвуда и записей, самые ранние из которых относились ещё к 1879 году, когда Торчвуд был основан.
За углом располагался огромный викторианский морг, ряды деревянных дверей, скрывающих… всё, что угодно. Он никогда не чувствовал себя комфортно здесь, внизу. Для человека, который не мог умереть, находиться в непосредственной близости от мертвецов было… неуютно.
Послышался какой-то шум, шёпот.
— Джек.
Звук доносился со стороны подвалов, и Джек начал пробираться по тоннелю обратно.
— Грег?
Держа револьвер наготове, он вошёл в подвал, быстро целясь в каждую клетку по очереди. Все они были пустыми, кроме последней. Пришелец, которого он встретил на вокзале, весь изрезанный, с искажённым в муках лицом распластался на полу, а вокруг были разбросаны его внутренности.
— Джек…
Он резко повернулся.
Грег стоял в дверях, его окровавленное лицо распухло, его правая рука (Джек знал, что именно этой рукой он держит пистолет) была согнута под невероятным углом и определённо сломана как минимум в двух местах. Его красивые голубые глаза смотрели на Джека с молчаливой мольбой о прощении.
Но самым неожиданным здесь был не Грег. Это была Тильда Бреннан, которая держала Грега перед собой, как щит, приставив пистолет к его лбу.
Она держала Грега, обхватив рукой за горло, и сжимала в руке что-то вроде дневника.
— Ты не мог бы свалить на хрен отсюда и оставить нас в покое, а, Джек? — выплюнула она. — Это ты во всём виноват.
Джек пожал плечами и бросил взгляд на инопланетянина «Нила».
— И что вы узнали из этого?
Тильда фыркнула.
— К какой бы расе ни принадлежал этот кусок дерьма, их было легко остановить.
— Значит, именно этого хотел Торчвуд-1?
— Я больше не работаю на Торчвуд, — тихо сказала она.
— Я уже вроде как догадался, — ответил Джек, продолжая целиться в неё из «Уэбли», но следя за её нервным пальцем, лежащим на спусковом крючке.
Он знал, что, если он выстрелит, подняв грохот, у неё ещё будет доля секунды на то, чтобы она тоже выстрелила, разбросав мозг Грега по комнате – то же самое его пуля сделала бы с ней.
Он не собирался так рисковать – он не до такой степени был обязан Торчвуду.
Но он был обязан Грегу.
— Так на кого же?
Она собиралась что-то ответить, но у неё перехватило дыхание – и её глаза вдруг вспыхнули ярким белым светом, буквально загорелись.
Он почти мог слышать рёв.
Это был… как будто вздох. Довольный вздох, вздох облегчения.
Но её пистолет по-прежнему был прижат к виску Грега.
Чёрт.
— Когда-нибудь, Джек, — сказала она, но голос принадлежал не ей, он был… искажённым, глухим. — Когда-нибудь ты всё это поймёшь. Я вестник, Джек. Всего лишь вестник.
И огонь в её глазах погас так же внезапно, как появился – и концентрация Тильды на мгновение заколебалась.
Когда её рука ослабила хватку, она чётко осознала свою ошибку.
Её палец начал давить на спусковой крючок, и у Джека больше не оставалось выбора.
«Уэбли» дважды выстрелил, и голова Тильды взорвалась.
Её мёртвый палец продолжал по инерции давить на спусковой крючок, и её пистолет выстрелил – бессмысленно, в стену, потому что Грег упал на пол вместе с телом Тильды.
За секунду Джек оказался рядом с ним, и молодой человек освободился из рук женщины и упал на распростёртые руки Джека, всё его тело сотрясалось от всхлипываний.
Джек крепко держал его, легонько покачивая взад-вперёд; оба они были в шоке. Он не был уверен, сколько времени это длилось, но они отстранились друг от друга, только когда из-за угла показалась огненно-рыжая голова Ллинос, державшей наготове пистолет.
Она посмотрела на Джека и Грега, а потом заметила тело Тильды Бреннан.
— Проверь, как там Ридиан, — скомандовал Джек, и Ллинос убежала искать своего товарища.
— Вот поэтому, — тихо прошептал Джек на ухо Грегу, пытаясь поднять ему настроение, — я никогда не буду работать в Торчвуде на постоянной основе.
Грег лишь посмотрел в глаза Джеку и крепко поцеловал его, они искали языками рты друг друга, чувствуя страсть, облегчение и дикую благодарность.
Спустя несколько мгновений они отстранились друг от друга, и Джек осмотрел руку Грега.
— Она меня обманула, — тихо сказал Грег. — Я нашёл пришельца в таком виде, возмутился, и она сказала, что, должно быть, кто-то пробрался в Хаб. Когда я пошёл за оружием, она на меня напала. Я не ожидал этого, и она сломала мне руку прежде, чем я смог отреагировать. Прости меня.
Джек покачал головой.
— Какое, к чёрту, «прости»! Тебе не за что извиняться – но ты должен сообщить лондонскому Торчвуду о том, что что-то захватило её, овладело ею.
— Пришелец? — спросил Грег, указывая здоровой рукой на изуродованного «Нила».
Джек думал об этом, но что-то в этом объяснении беспокоило его, оно не казалось ему похожим на правду.
Грег потянулся за дневником, который уронила Тильда, и потянул его к себе, в то время как Джек помогал ему опереться на дверь ближайшей клетки.
Вошли Ллинос и Ридиан, оба настороже, готовые ко всему, несмотря на то, что совсем недавно были без сознания.
Это была хорошая команда, подумал Джек. Они заслуживали лучшего, чем предательство Тильды Бреннан, была она одержима или нет.
Он всегда в ней сомневался.
Ридиан взял одеяло из одной камеры и завернул в него тело Тильды, пока Ллинос и Грег листали дневник.
— Ридиан, принеси обезболивающие для руки Грега, и поскорее.
— Слушаюсь, сэр, — ответил молодой офицер и направился к выходу.
Грег хмурился, но не от боли или шока.
— Что случилось? — спросил Джек.
Грег приподнял дневник. Его разворот был чист.
— Здесь всё так, — сказала Ллинос. — Это чистая книга. — Она встала и посмотрела на Джека. — О чём ты думаешь?
— Эй, не спрашивай меня, — сказал он.
И они оба обернулись, потому что Грег выругался.
Белый свет, приблизительно повторяющий силуэт Грега, окружал его.
Джек бросился вперёд, но неожиданно ему показалось, что его внутренности горят – это было то, что он всегда ощущал в Третарри.
Через секунду он упал на пол, слыша свой собственный голос, кричащий от ярости, а Грег исчез с единственным последним криком боли, и яркий свет мигнул и погас.
— Грег! — бессмысленно выкрикнула Ллинос.
Джек пристально смотрел в одну точку, но не туда, где был Грег, а на дневник.
На ранее чистых страницах было написано огненно-оранжевыми буквами:
МЕСТЬ, ДЖЕК. МЕСТЬ ЗА БУДУЩЕЕ.
А потом дневник вспыхнул и превратился бы в пепел за несколько секунд, если бы Ллинос не прыгнула на него и не погасила огонь.
— Ты… ты видел это? — спросила Ллинос, наклонившись, чтобы поднять обугленную книгу.
Джек молча кивнул. Грега забрали. В качестве мести. За то, чего Джек не сделал. Пока.
______________________________
(1) Широкий пояс, который часто носят со смокингом.
(2) Полусладкий херес янтарного цвета, обладающий ореховым ароматом.

@темы: книги, перевод, Torchwood, Gary Russell, Гэри Рассел, The Twilight Streets, Сумеречные улицы, Торчвуд

Comments

[anti.dote]

люблю это начало.

[Dr Owen Harper]

Да, начало мощное... но я вообще люблю этого автора: он настолько атмосферный, что я боюсь читать эту книгу))

[anti.dote]

то есть книга ещё не прочитана?))

[Dr Owen Harper]

Не д конца Потому что я начинаю читать, в какой-то момент прихожу в ужас, и мне требуется перерыв. Для меня она реально почему-то самая страшная.

[anti.dote]

она восхитительная, особенно к финалу, хотя там глюк на глюке..) так что страх окупится, я надеюсь)

[priest_sat]

Dr. Owen Harper, оуч, да, жутковато.
опять Джек огребает по-полной.

[Dr Owen Harper]

anti.dote, я тоже на это надеюсь, потому что я вообще впервые с таким сталкиваюсь) Просто какой-то нерациональный ужас перед книгой - потому и говорю, что она очень хорошо написана, хотя переводится сложнее в разы.
Альтернативная реальность очень страшная. И вообще, блин, сколько можно убивать Оуэна Вот в последний раз меня застопорило на одной из вставок про альтернативную реальность, это я хорошо помню) Так что да, для меня перевести это = дочитать до конца, тут уж, раз начал выкладывать, не бросишь.

priest_sat, и чем дальше, чем страшнее, как по мне О_о
Про Джека начинаю думать, что в этом и есть опасность вечной жизни.

[anti.dote]

Dr. Owen Harper, да, альтернативная реальность там очень... специфичная) но экшн, но вся команда, но Идрис...)) я верю, что свою долю удовольствия ты в итоге получишь)

[Dr Owen Harper]

Не, я не отрицаю достоинств, мне в принципе нравится то, что она меня пугает, т.к. плохо написанная книга такого действия на человека не возымеет) Идрис - это вообще было нечто, при первом упоминании о нём в "Сумеречных улицах" я кинулась пересматривать соответствующую серию Доктора Мы с Йанто ещё обсуждали и пришли к выводу, что нам такие мужики не нравятся
Так что круто. Но атмосфера создана очень специфическая, реально.

[anti.dote]

мы тоже кинулись пересматривать, когда читали) и несколько разочаровались, потому что персонаж клёвый, а в серии - гламурный мальчик) ну да ладно, я смирился) зато Идрис видел Доктора))
и да, если книга вызывает сильные эмоции, значит, всё с ней в порядке.

[Dr Owen Harper]

Угу, чисто внешне он меня тоже не впечатляет, не люблю губастых блондинов Но в книге он мне понравился, так что пусть будет. И вообще, мне дико доставил сам факт упоминания событий из Доктора )) Тем более хорошая была серия. Впрочем, я вообще Девятого люблю.
Вот и я думаю, что куда хуже, когда книга вообще никак не цепляет.

[anti.dote]

Вот-вот, аналогично)) И тоже люблю Девятого, эх(
Это точно. Хе-хе, научусь когда-нибудь сочинять... столько идей пропадает %))

[Dr Owen Harper]

Почему Девятого было так мало?( Печалька...
О, да. У меня вот сейчас никакого смысла от того, что я сочинять умею, потому что всё равно ни хрена не получается( идеи появляются и пропадают, сволочи.

[anti.dote]

Дадада( И мне рассказывали, что Экклстон, который отказался в своё время сниматься дальше, потому что перестало ему всё это нравиться, недавно сказал, что всё же не раскрыл весь потенциал персонажа и ещё несколько эпизодов не были бы лишними.
Надо их хотя бы записывать, вдруг когда-нибудь пригодятся)

[Dr Owen Harper]

Я бы ещё с удовольствием посмотрела, чудный был Доктор. Мне где-то в фленте попадалось упоминание о том, что Экклстона вроде позвали сниматься в каком-то спешле, но не факт, что он ещё согласится. Жаль, что в любом случае если и рассчитывать на что-то, то только на спешл.
Я пока ещё что-то помню А то у меня вечно так - как запишу, сразу успокаиваюсь и вроде как уже больше ничего делать не надо %)

[anti.dote]

Да, очень жаль( И как бы хотелось на пятидесятилетие Доктора посмотреть на них троих в одном спешле.
Знаю такое %) Эх)

[Dr Owen Harper]

Да, это было бы здорово
У меня подруга вчера досмотрела Торчвуд и начала смотреть ньюскульного Доктора, так я прямо завидую, честное слово)
По-моему, это называется разгильдяйство

[anti.dote]

Как подруге Торчвуд?)
Да ну прям уж %)))

[Dr Owen Harper]

ОМФГ, как она ругалась на концовку 4-го сезона... А первые три вроде нравились, во всяком случае, про второй точно знаю, что нравился, первый ей слабее показался. Про третий пока не разговаривали, в среду встретимся, будем обсуждать
Ну а как ещё? В моём случае это точно оно. Ибо ленюсь)
Я и с фанфиком реально чаще всего ленюсь думать, вот в чём корень проблемы.)

[anti.dote]

4 сезон ооочень стрёмно и странно закончился)
Эххх) Тоже завидую)

Надо как-то простимулировать мышление))

[Dr Owen Harper]

По-моему, он сам по себе был довольно дурацкий. Но конец, конечно, побил все рекорды. Вряд ли он мог бы быть ещё менее логичным.
Я ещё не знаю, правда, что там с этим обсуждением будет Вдруг окажется, что она ненавидит Оуэна
Вопрос: как Напиться, что ли? Или Торчвуда усмотреться до смерти ))

[anti.dote]

Абсолютно притянутый за уши финал. Мне нравится завязка и отдельно взятые серии, остальное как-то не впечатлило.
Да ну уж %)) Как можно ненавидеть Оуэна))

Напиться, усмотреться... и дальше возможны варианты))

[priest_sat]

Напиться, что ли? Или Торчвуда усмотреться до смерти

я с тобой)))

[Dr Owen Harper]

anti.dote,
завязка - да. Но недотянули такую задумку. Как пошли потом фигню пороть... До сих пор недоумеваю, почему при всей бредовости происходящего мне хотелось смотреть дальше - наверно, просто чтобы узнать, чем весь этот фейспалм закончится.

Да ну уж %)) Как можно ненавидеть Оуэна))

О, поверь мне, ещё как можно ))
Правда, я горжусь тем, что после появления моего видео в сообществе несколько человек написали, что оно перевернуло их представление об этом персонаже

Напиться, усмотреться... и дальше возможны варианты))

Можно ещё совместить
У меня одна проблема - я много Торчвуда подряд смотреть не могу, мне это тяжело психологически.

priest_sat, а потом фанфики

[anti.dote]

Dr. Owen Harper, ну да, хотелось верить в интересную развязку, ан нет)
Вооот, видишь) Промывка мозгов даёт результат
Тяжело психологически - это да =\

[Dr Owen Harper]

anti.dote, да, не сезон, а сплошное разочарование. И я не представляю, что там можно ещё накрутить в пятом.
Там просто песня была хорошая Она Оуэну подошла - под неё несложно было подобрать кадры так, чтобы его пожалели.
А я думала, это только я такой псих. Я могу максимум две-три серии, потом у меня начинается психоз и истерика) Один раз посмотрела 4 серии подряд, и туда как раз попал тройной эпизод, где грохнули Оуэна. В итоге рыдала и сморкалась в собственную майку, хорошо ещё, это дома было

[anti.dote]

Dr. Owen Harper, о да... невообразимо. пусть уже отдадут Джека в Доктора и расслабятся.
Песня реально очень и очень в тему и в настроение) До сих пор в плеере)
Ооо... нет, я правда полгода, а то и больше не могу собраться с силами и осилить повторно серию, где его грохнули.

[Dr Owen Harper]

А Гвен тогда куда? Но вообще да, Торчвуд следовало закончить. После третьего сезона максимум.
Да, чёрт возьми, песенка приставучая - если мне на рэндоме попадается в плеере, кручу до бесконечности. И ведь не надоедает О_о

нет, я правда полгода, а то и больше не могу собраться с силами и осилить повторно серию, где его грохнули.

Где совсем грохнули или в первый раз? Хотя, по большому счёту, разница небольшая, конечно.((

[anti.dote]

Но тогда мы не увидели бы Анджело =\ *любит флэшбэки*
Не надоедает и чудно фоном идёт. Только настроение в меланхолию сбивает.
В первый. А над совсем через пару просмотров тоже начал рыдать.

[Dr Owen Harper]

Я тоже люблю флэшбэки Серия про Анджело была одной из немногих, которые мне таки понравились.
Настрой, это да... есть такое. В этом плане, наверно, хорошо, что на альбоме она всунута между двумя достаточно позитивными треками, а вот если отдельно слушать... но всё равно красивая же, чёрт возьми. И текст ну точно про Оуэна, ёпт.
У меня в первый раз, когда Оуэна пристрелили, просто был шок, но впечатление испортило то, что я знала о его последующем оживлении. А вот когда убили окончательно, я плакаль прямо на работе, приходилось прятаться от всех там.