Освещая Торчвуд. Глава 2

[owen-harper]

Освещая Торчвуд:
Эссе о повествовании, персонажах и сексуальности в сериале BBC

ГЛАВА ВТОРАЯ
Экзистенциализм и христианский символизм
Р. С. НЕЙБОРС

В своей конструктивной статье «Идеология и идеологические аппараты государства» теоретик Луи Альтюссер описывает идеологию как «воображаемые отношения индивидуумов с реальными условиями их существования» [1]. Иными словами, идеология понимается как воображаемые отношения между индивидуумом и обществом. Согласно утверждению Альтюссера, эти идеологии создаются тем, что он называет идеологическими аппаратами государства, такими, как система образования, средства массовой информации и т.д. В этом смысле одним из самых выдающихся создателей идеологии является религия и, в исторической Западной культуре, особенно Христианская церковь. Согласно Жану-Люку Комолли и Жану Нарбони, эти идеологии могут быть использованы для классификации развлекательных медийных текстов – идеологии могут быть либо представлены текстом, либо оспариваться текстом, либо непреднамеренно воспроизведены в тексте в попытках оспорить их. [2] Одно из телевизионных шоу, оспаривающих религиозную идеологию – увековечивая экзистенциальную мысль – это телепрограмма канала BBC «Торчвуд».
«Торчвуд» – это научно-фантастический спин-офф долгоиграющего сериала «Доктор Кто», рассказывающий о квазигосударственной организации, базирующейся в Кардиффе, и о команде, поклявшейся защиать мир от пришельцев и других фантастических существ и происшествий. Будучи программой, транслировавшейся в позднее вечернее время, «Торчвуд» затрагивает многие «взрослые» темы, и, возможно, самой распространённой «взрослой» темой в сериале является экзистенциализм, поиски понимания человеческого состояния, такие понятия, как свобода личности, бессмысленность и истинная природа существования. В «Торчвуде» эта тема реализуется несколькими способами, в том числе путём взаимодействия со случайностями, смыслам существования, смертностью и загробной жизнью.
Экзистенциальное мировоззрение пронизывает эпизоды «Торчвуда». Например, сталкиваясь с вероятностью апокалипсиса в серии «Конец света», член команды Йанто начинает читать пророческий раздел из Книги пророка Даниила. Руководитель команды, Джек, в чьи уста, как можно утверждать, часто вкладываются мысли создателей сериала, описывает одержимость человечества чем-либо как «отрицание случайности существования», что является очевидным экзистенциальным понятием. Здесь Джек считает само собой разумеющимся то, что существование есть случайность, которая полностью отрицает религию или любые другие объяснения, в которых могло бы утверждаться обратное. Однако, возможно, наиболее распространённые экзистенциальные понятия в сериале касаются смертности и смысла жизни, и в наибольшей степени эти вопросы решаются сквозь возможность загробной жизни.
Исторически вера в жизнь после смерти была почти универсальной для разных человеческих культур, даже если её придерживались не все представители данных культур. Соответственно, сегодня большинство людей, религиозные они или нет, верят в какую-либо форму загробной жизни. Многие представляют себе свет в конце тоннеля, награду за хорошее поведение или воссоединение с любимыми людьми. Однако этот небесный духовный мир не существует в вымышленной вселенной «Торчвуда». Фактически, несколько персонажей умерли и были возвращены к жизни лишь для того, чтобы сообщить одно и то же: смерть – это ничто, темнота. Есть только жизнь.
С самого начала сериала идея о том, что никакой загробной жизни нет, фигурирует в нём постоянно. Фактически, эта концепция заключена в первой же сцене первого эпизода программы. В начале пилотной серии, «Всё меняется», команда прибывает на место преступления – последнего в череде однотипных убийств. Они планируют использовать найденный ими артефакт, названный «воскрешающей перчаткой» (хотя Йанто говорит о ней как о «перчатке, поднимающей из мёртвых»), чтобы временно оживить жертву в надежде определить убийцу. Когда оказывается, что убитый не может им помочь, команда задумывается, как распорядиться оставшимися несколькими секундами жизни мужчины. Джек склоняется над ним и спрашивает: «Когда вы умерли, на что это было похоже? Что вы видели?». Мужчина приходит в ужас и кричит: «Ничего. Я не видел ничего. О Господи, там ничего нет!» – а затем снова умирает, когда сила перчатки иссякает.
Эта мысль красной нитью проходит через весь сериал, в частности, затрагивая отдельных персонажей – Джека, Сьюзи и Оуэна. Например, в результате нескольких происшествий во время приключений с Доктором Джек зарабатывает неспособность умирать, или, точнее, неспособность оставаться мёртвым. Его несколько раз убивали на протяжении первого и второго сезона, и он всякий раз оживал, обычно спустя всего несколько секунд. Он воспринимает своё долгожительство как проклятие и утверждает, что хочет найти лекарство, чтобы наконец умереть и остаться мёртвым. Из-за этого он испытывает глубокое сочувствие к тем, кто хочет умереть, как в эпизоде «Вне времени», когда он сидит с мужчиной из начала ХХ века, провалившимся сквозь Разлом и желающим убить себя. Джек лишь предупреждает его о том, что, когда человек умирает, «всё просто погружается в черноту». Он сидит с этим мужчиной и держит его за руку, когда последний умирает от отравления угарным газом.
С другой стороны, Сьюзи, которая была членом Торчвуда до того, как её заменила Гвен, способна на всё ради того, чтобы остаться в живых. Спустя три месяца после её самоубийства команда Торчвуда оживляет её, используя перчатку, потому что им нужна помощь в деле (в эпизоде «Они продолжают убивать Сьюзи»). Однако становится очевидным, что Сьюзи спланировала всё заранее, за несколько месяцев, чтобы в случае её смерти команде понадобилось её воскресить. Кроме того, перчатка создала связь между Сьюзи и Гвен, медленно высасывая жизненную энергию из Гвен и передавая её Сьюзи, по сути убивая первую и исцеляя последнюю. Мотивация Сьюзи становится ясна из следующего разговора с Гвен, которая спрашивает, что происходит после смерти:

ГВЕН: Так что там?
СЬЮЗИ: Ничего, совсем ничего.
ГВЕН: Но если там ничего нет, в чём смысл всего этого?
СЬЮЗИ: Смысл – в этом. В том, чтобы ехать сквозь тьму, все эти глупости и мелочи. Мы всего лишь звери, воющие в ночи, потому что это лучше тишины. […] Существа, собирающиеся вместе, когда холодно.
ГВЕН: То есть, когда ты умираешь, это просто…
СЬЮЗИ: Темнота.

Позднее, когда Джек спрашивает Сьюзи, зачем она, в сущности, убивает Гвен, чтобы остаться в живых, она отвечает: «Потому что жизнь – это всё. […] Я сделаю что угодно, чтобы остаться, что угодно».
Как и Сьюзи, Оуэна также убивают выстрелом (в эпизоде «Перезагрузка»), и, как и Сьюзи, его оживляют с помощью перчатки, но лишь для того, чтобы команда могла попрощаться. Однако каким-то чудом в следующем эпизоде, «Ходячий мертвец», Оуэн оказывается возвращён насовсем, не выкачивая жизненные силы из кого-либо ещё, как в случае со Сьюзи. Он тоже отмечает, что смерть – это «ничто […], темнота».
Как видно, каждый персонаж, вступавший в схватку со смертью, сообщает об одном и том же – о пустоте и темноте, об отсутствии загробной жизни. Нет ни яркого света, ни жемчужных врат, ни ожидающих любимых людей. В какой-то момент Оуэн даже шутит об этом, когда его расспрашивают, говоря: «Там был свет, крошечная точка света, и я летел к нему, как по коридору. И свет становился всё ярче и ярче, и вдруг появились эти ворота… эти большие жемчужные ворота. И там был святой Пётр, и он сказал: “Ты был очень плохим мальчиком”».
Также стоит отметить, что, как видно из приведённой выше цитаты Сьюзи, традиционные Западные представления о загробной жизни – с пушистыми белыми облаками, играющими на арфах ангелами и воссоединением с близкими людьми, – являются признаком незрелости. Сериал не только предлагает очень необычную идею о том, что происходит с людьми после смерти, но и, похоже, отрицает общепринятую альтернативу, считая её детской.
Тем не менее, рассказы и Сьюзи, и Оуэна о загробной жизни в определённой степени отрицают утверждение о том, что загробной жизни не существует, что после смерти нет ничего, кроме темноты. Фактически, похоже на то, что имеет место быть осознание темноты, одиночества и небытия. Это подтверждают постоянно всплывающие в сериале упоминания о чём-то «движущемся в темноте» [3], очевидные отсылки либо к демону Аваддону, который появляется из Разлома, чтобы разрушить Кардифф в эпизоде «Конец света», либо к воплощению смерти, которое приводит воскрешённого Оуэна в мир живых в серии «Ходячий мертвец». Это наличие сознания, или продолжение существования личности после смерти, которое упоминается Сьюзи и Оуэном, не указывает на отсутствие загробной жизни. Напротив, это показывает, что она существует, даже если и выглядит неудовлетворительно. Кажущееся противоречие, однако, может возникнуть из-за присущей человеку неспособности осознать прекращение существования нашего собственного сознания.
Это лишь основные примеры, указывающие на отсутствие загробной жизни (либо существование нетрадиционной, неприемлемой её формы) во вселенной «Торчвуда». Существует много других, менее значительных примеров, таких, как объяснение очевидного существования призраков научным путём в эпизоде «Духогенератор» или внезапно становящийся чёрным экран в эпизоде «Разные туфли», когда персонаж, от лица которого ведётся повествование, умирает на самом деле. Изображение отсутствия загробной жизни является интересной установкой для телевизионного шоу, в частности, для сериала с большим количеством других фантастических элементов, особенно когда подобные шоу с подобным мировоззрением, например, «Баффи – истребительница вампиров» (20th Century – Fox Television, 1997 – 2003, США), занимают более традиционную позицию. Тем не менее, как ни необычна эта позиция для современного телевизионного шоу, вместе с тем она несколько противоречива или, по крайней мере, немного загадочна, когда речь заходит о последствиях.
Первые и наиболее явные последствия касаются нравственности. Если «жизнь – это всё», как заявляет Сьюзи, то после смерти никого не ждёт награда за добрые дела, и без этой обещанной награды акты морали должны находить новую мотивацию. Добрые дела должны делаться ради них самих и должны иметь внутреннюю ценность или, по меньшей мере, внутренней смысл, значение, которое им приписывается. Это позволяет по-новому взглянуть на всё то, что делал Торчвуд на протяжении всего сериала.
Кроме того, если загробной жизни не существует, встаёт вопрос об экзистенциальном «смысле жизни», или, как его формулирует Гвен, – «Но если там ничего нет, в чём смысл всего этого?». Сьюзи отвечает: «Смысл – в этом», имея в виду, что смысл – это жизнь, то есть парадоксальным образом жизнь является смыслом жизни.
Тем не менее, идея состоит в том, что экзистенциальная позиция сериала становится несколько запутанной.
Во многих отношениях жизнь во вселенной «Торчвуда» (и, по аналогии, жизнь в реальном мире) показана как не более чем страдание. Каждый из персонажей по ходу действия сериала проходит сквозь определённую форму ада. Например, и Йанто, и Оуэн теряют любимых людей. После истории с деревенскими каннибалами в эпизоде «Бойня» Гвен перестаёт владеть собой, заводит роман с Оуэном и говорит о том, что увиденное ею во время работы в Торчвуде «изменило её мировоззрение», по-видимому, в худшую сторону. Кроме того, после испытания с кулоном, позволяющим его обладателю читать мысли окружающих, в «Дарах данайцев», Тош задаётся вопросом, как ей жить дальше после этого.

ТОШ: Я больше не могу выносить это, эту тяжесть, эту порочность, этот страх. Оно переполняет меня... как будто вокруг ничего нет. Я не могу забыть то, что видела, то, что слышала. […] Я надеялась, что увижу какой-нибудь случайный добрый поступок, который заставил бы меня думать, что мы в безопасности, что в нас есть что-то хорошее. Но этого нет. Мы напуганы и бессердечны, и я больше не могу быть частью всего этого.

Эти рассуждения можно подытожить строкой из стихотворения «Похищенное дитя» Йейтса, которая цитируется в эпизоде «Маленькие миры». Она звучит следующим образом: «...Ибо в мире столько горя, что тебе в нём места нет»*. Тем не менее, Сьюзи утверждает, что жизнь имеет смысл, хотя первый сезон показывает последнюю полной печали и жестокости. Более того, жизнь в нём описывается теми же словами, что и смерть – небытие, темнота и уединение. Однако это изображение жизни в определённой степени смягчается во втором сезоне, когда в сериал вводится определённая христианская символика.
Есть некая ирония в том, что, оспаривая христианскую идеологию, «Торчвуд» часто достаточно явно прибегает к использованию христианской символики. Например, в эпизоде «Адам» Джек собирает свою команду, и они сидят вокруг стола, как на Тайной вечере, но их хлеб воплощает собой таблетка, вызывающая амнезию, призванная помочь им забыть изменяющего сознание пришельца. Также, чтобы подтвердить, что он мёртв, Оуэн позволяет женщине-самоубийце из серии «День из смерти» прикоснуться к его огнестрельному ранению, что напоминает о взаимодействии воскресшего Иисуса и святого Фомы. Эта встреча «спасает» её от самоубийства. Однако наиболее яркий пример христианского символизма в сериале можно увидеть в эпизоде «Конец света». Джек действует как Христос, умышленно принося себя в жертву и будучи впоследствии воскрешённым. Он противостоит сатанинскому образу Аваддона как единственный, кто способен остановить его, но это столкновение стоит ему жизни. Команда, его ученики, терпеливо ждут его воскресения, но этого не происходит в течение нескольких секунд, как обычно. Фактически, чтобы ожить, ему требуется несколько дней (возможно, три). Его воссоединение с командой напоминает возвращение Иисуса к его ученикам, которые предали его; в частности, Джек обнимает Оуэна, который застрелил его во время их последней встречи. Прощение Джеком предательства Оуэна позволяет провести параллель с Иисусом, который простил предательство святому Петру.
Эта последняя цепь событий представляется важной, потому что после этого и на протяжении второго сезона персонажи начинают меняться или, как кто-нибудь мог бы сказать, «освобождаться», и негативное изображение экзистенциального мировоззрения в сериале в некотором смысле уменьшается.
Например, в жизни каждого из главных героев во втором сезоне происходит что-то хорошее, какое-либо изменение, прямо противоположное тому, с чем они сражались в первом сезоне. Джек находит новый смысл жизни и узнаёт, что значит быть человеком, во время своих дальнейших приключений с Доктором [4] в промежутке между первым и вторым сезонами «Торчвуда». Гвен искупает свою вину за свой роман с Оуэном, выходя замуж за своего давнего бойфренда Риса в эпизоде «Что-то взаймы». Также она вступает в схватку со своей новой работой в Торчвуде и даже находит в себе силы рассказать Рису о специфике своей работы, пусть и против желания Джека («Мясо»). Тош, боровшаяся с одиночеством в первом сезоне (чем воспользовался пришелец, чтобы подчинить её себе), во втором сезоне закономерно влюбляется в солдата времён Первой мировой войны («До последнего человека») и даже находит смелость наконец сказать Оуэну, что она чувствует по отношению к нему с самого начала сериала («Ходячий мертвец»). Также на протяжении первого сезона Йанто страдал, потеряв свою девушку после того, как она оказалась частично превращена в Киберженщину («Киберженщина»), но во втором сезоне он двигается дальше и даже заводит отношения с Джеком. Оуэн, возможно, претерпевает самые большие изменения среди всех, когда после смерти становится менее циничным и начинает видеть в жизни не только темноту («День из смерти»).
Именно благодаря этому последнему преобразованию отрицательное видение экзистенциализма в «Торчвуде» ослабевает. Например, когда Марта Джонс, постоянный персонаж из вселенной «Доктора Кто» и «Торчвуда», спрашивает Оуэна, на что похожа смерть, он отвечает: «Там ничего не было, я ничего не могу вспомнить» («Ходячий мертвец»). Это первый случай в сериале, когда допускается утверждение о том, что смерть – это «ничто» или «темнота». Это допускает существование чего-то после смерти, чего-то, сильно отличающегося от строгого посмертного несуществования в первом сезоне. Это оставляет открытой возможность того, что умершие и воскрешённые просто не могут запомнить, каково это – быть мёртвым, на что в действительности похожа загробная жизнь. Как утверждает Оуэн, он «не уверен, что живым (вообще) следует знать», на что похожа смерть.
Во втором сезоне не только допускается возможность существования загробной жизни, но и жизнь показывается не такой исполненной страданий, как в первом сезоне. Это становится наиболее очевидным в оуэноцентричном эпизоде «День из смерти». В этом эпизоде Оуэн сталкивается с умирающим человеком, который, по мнению команды, держит в руках инопланетную бомбу; кроме того, Оуэн беседует с женщиной, которая планирует совершить самоубийство, сбросившись с крыши высотного здания. Умирающий мужчина считает, что до сих пор жив лишь благодаря инопланетному устройству, но Оуэн говорит ему: «Это надежда. Это всего лишь надежда». И продолжает: «Вы просто боитесь темноты. Добро пожаловать в клуб. Поверьте мне, я знаю, как дерьмово всё может быть».
Умирающий человек говорит, что ему нужно «знать, что там есть нечто большее, что это ещё не всё».
Опыт Оуэна, а именно смерть и воскрешение, дал ему возможность утешить умирающего. Он даже говорит о том, что, хотя и у жизни, и у смерти есть свои нежелательные качества, они обладают и определёнными позитивными сторонами, поэтому не нужно ничего бояться. Отдав Оуэну прибор, в скором времени мужчина умирает, и Оуэн думает, что странный пульсирующий предмет взорвётся. Он готовится к тому, чтобы умереть ещё раз. Однако происходит кое-что интересное. Прибор оказывается посланием от далёкой инопланетной расы, ответом на послания, отправленные в космос в 1970-е годы, и эта раса представляет себя красивым и красочным световым шоу. Нечто, по мнению Оуэна, обладавшее разрушительной силой, вместо этого несёт в себе красоту.
Оуэн пересказывает эту историю женщине на крыше. Он говорит: «Инопланетное устройство пело для меня. Оно освещало тьму. Видишь, иногда всё меняется к лучшему».
Оуэн продолжает говорить, и в этот момент его настрой прямо противоположен тому, что фигурировал в первом сезоне:

ОУЭН: У тебя есть выбор. Если ты считаешь, что темнота – это слишком, иди туда. Но если есть шанс, хоть какая-то надежда – это может быть сигарета, или первый глоток горячего чая холодным утром, или твои друзья – если есть хотя бы крошечный проблеск света, разве тебе не начинает казаться, что это стоит того, чтобы попробовать ещё?

Оуэн начал признавать, что в жизни существуют определённые аспекты красоты, и научился ценить жизнь. Ирония заключается в том, что, чтобы понять это, ему самому пришлось умереть.
Исходя из этого, кто-то может быть склонен предположить, что сериал делает шаг назад по сравнению со своей прежней позицией, что христианский символизм самопожертвования Джека и его роль как фигуры, подобной Христу, оправдывает команду Торчвуда, принося доверие к той идеологии и тому идеологическому аппарату государства, благодаря которым это возникло. Однако это не так. Присутствие христианского символизма в «Торчвуде» лишь указывает на то, как тщательно символы насыщают наш культурный миф; это не способствует идеологии. Кроме того, различие в настрое между двумя сезонами с большей вероятностью вызвано перемещением программы с канала BBC3 на BBC2 – сериал должен был стать более ориентированным на семейный просмотр – и дело вовсе не в какой-то жертвенности в содержании самого шоу.
На протяжении всего сериала экзистенциальное мировоззрение в «Торчвуде» никогда не отрицалось. Фактически, позитивный тон второго сезона даже служит для того, чтобы сделать экзистенциализм более привлекательным в качестве альтернативы для религии. Таким образом, в то время как некоторые сериалы пытаются поставить под сомнение традиционную религиозную идеологию, «Торчвуд» остаётся примером сложной, глубокомысленной и вместе с тем развлекательной программы.

________
* - Здесь: в переводе Г. Кружкова.

_______________________________________________________

Примечания

1. Луи Альтюссер. «Идеология и идеологические аппараты государства: Заметки к исследованию, январь – апрель 1969» // «Ленин и философия» и другие эссе, в переводе Бена Брюера (Нью Йорк: Monthly Review, 1971), с. 127 – 186.
2. Жан-Люк Комолли и Жан Нарбони. «Кино. Идеология. Критика». 1969. Тж. см.: «Теория кино и критика» под ред. Джеральда Моста, Маршалла Коэна и Лео Бренди (Нью Йорк: Oxford University Press, 1992), с. 682 – 689.
3. См. эпизоды «Они продолжают убивать Сьюзи» и «Ходячий мертвец».
4. См. эпизод «Доктора Кто» «Утопия» (BBC, 2007, Великобритания).