Дэн Абнетт
Принцы Пограничья
Глава двадцать первая
Принцы Пограничья
Глава двадцать первая
Прихожую и гостиную заволокло едким дымом.
— Оуэн? — закричала Тошико. — Оуэн?
Наглотавшись дыма, она закашлялась.
— Оуэн?
читать дальшеДэйви неуклюже вертелся у неё за спиной, потрясённо моргая. Картина с шотландскими горами упала со стены и разбилась, ударившись о каменную плиту под очагом.
Тошико выглянула в коридор. Взрывом сорвало все перила с лестницы. Ковёр обуглился, а старые обои покрылись пузырями и отклеились.
— Оуэн?
В ответ – тишина.
Она подумала о том, чтобы вытащить пистолет, но поняла, что это бессмысленно. Оуэн прекрасно доказал это – возможно, в последнее мгновение своей жизни.
Тошико упала на пол и поползла вперёд, заглядывая в прихожую. Входная дверь исчезла полностью, и по прихожей вместе с дымом гулял сквозняк.
Она посмотрела в другую сторону. Кухонная дверь в другом конце коридора раскололась. Существа нигде не было видно.
Она встала на ноги. У подножия лестницы что-то шевелилось, и Тошико всё-таки достала пистолет.
Это оказался свернувшийся калачиком Оуэн.
— Оуэн?
— Что? — очень громко отозвался он.
— Оуэн, тише.
— Эта хрень меня оглушила, — сказал он.
— Тс-с. Как ты выжил?
— Что?
— Как тебе удалось выжить?
— Я спрятался. На лестнице. Господи Иисусе, эта хрень и замочить запросто может. Где она?
— Не знаю, — ответила Тошико.
Дэйви, прихрамывая, вышел в прихожую и огляделся по сторонам.
— О нет, — пробормотал он. — О нет.
— Мистер Морган? Сэр? — крикнула Тошико. — Возвращайтесь в комнату, мистер Морган. Пожалуйста, сэр. Вы должны быть в безопасности.
Дэйви Морган остался на месте. Он наклонился и поднял что-то с пола. Столик, стоявший в прихожей, развалился на куски. Стоявшая на нём фотография упала, и рамка разбилась. Дэйви стряхнул осколки стекла и погладил фотографию в рамочке.
— О, Боже, прости меня. Всё в порядке, любимая. Всё в порядке.
— Дэйви! Сэр!
Дэйви повернулся лицом к Тошико.
— Посмотрите, что стало с моим домом! — закричал он. — Посмотрите, что он сделал с моим чёртовым домом!
Тошико подошла к нему и попыталась успокоить. Фотография, которую он держал в руках, оказалась чёрно-белой, и на ней была изображена улыбающаяся, немного застенчивая женщина средних лет в очках в роговой оправе.
— Дэйви, вы должны быть в безопасности, — сказала Тошико. — Вам нужно выйти на улицу. Выходите во двор.
— А это ещё кто? — вопросил Дэйви, не обращая на неё внимания.
Сквозь дыру, где раньше была входная дверь, в дом ворвался Джек. Он прищурился и начал моргать от дыма.
— Все, кто должен быть жив, ещё живы?
— Да, — ответила Тошико.
— Что вы можете мне сказать?
— Думаю, оно ушло через заднюю дверь, — сказала Тошико.
За спиной у Джека появились Джеймс и Гвен. У обоих наготове были пистолеты.
— Это, чёрт возьми, ничем не поможет, — громко сказал Оуэн. Он стоял, прислонившись к стене, и ковырялся в ухе.
— Почему? — спросила Гвен.
— Потому что эта хренотень пуленепробиваемая, — ответил Оуэн. — И даю подсказку, если она смотрит на вас, лучше бы вам оказаться где-нибудь в другом месте.
— Что случилось? — поинтересовался Джек, проходя мимо Тошико и старика в сторону кухни.
— Я попытался разрешить ситуацию мирным путём, — сказал Оуэн.
— Именно поэтому нижняя часть этого дома только что взорвалась? — уточнил Джеймс.
— В конце концов да, — кивнул Оуэн, который до сих пор разговаривал слишком громко. — Переговоры зашли в тупик. Вопрос был только в том, у кого первого сдадут нервы.
— И? — поинтересовалась Гвен.
— Первым сдался я, — сказал Оуэн. — Простите. Я всегда был нервным.
— Уберите этих людей из моего дома! — закричал Дэйви.
— Уберите этого старика подальше от меня, — сказал Джек. Он вошёл в маленькую кухоньку, расположенную в задней части дома. Кухня оказалась тёмной и грязной. Одна-единственная чайная чашка и блюдце на сушилке для посуды, миска с кошачьей едой на полу, висящий на крючке потёртый пиджак. Джек вытащил револьвер и медленно двинулся к выбитой задней двери. Вслед за ним из прихожей вышла Гвен.
— У тебя уже есть какие-то соображения? — спросила она.
— Это было фазное оружие, — сказал Джек. — Очень характерный энергетический образец. Очень современный.
— То есть да?
— Скажем так, у меня есть предчувствие. И меня буквально согнуло под его тяжестью.
— Тогда твоя шинель отлично это скрывает.
Он посмотрел на Гвен.
— Ты шутишь? Серьёзно?
Они подошли к двери. Маленький задний дворик был пуст. Джек и Гвен вышли из дома и продолжили идти по дорожке. Хор домашних и автомобильных сигнализаций до сих пор не стих, и теперь к нему присоединился вой полицейских сирен.
— Мы должны воспользоваться служебным положением, — сказал Джек. — Нельзя подпускать сюда людей в форме, хотя они могут захотеть эвакуировать всю улицу. И соседние улицы тоже. Фактически, весь Катайс.
— Да, специальное разрешение на доступ. Я пойду и поговорю с кем-нибудь, — сказала Гвен. Она вернулась в кухню, встретившись там с Джеймсом и Оуэном, которые присоединились к Джеку.
— Ты его видишь? — спросил Оуэн.
— Не-а. Пока не вижу.
— Да, его сложно не заметить.
Они подошли к воротам.
Существо стояло в небольшом проулке за домами. Просто стояло, слегка согнувшись, словно прислушиваясь.
Когда трое мужчин вышли через калитку с заднего дворика Дэйви и увидили его, оно повернулось – сначала голова, потом тело, потом ноги.
— О, чёрт, — сказал Джек, в чьём голосе послышалась нотка подлинного разочарования.
Существо немного наклонило голову. Гул, который оно издавало, немного изменил тональность.
Там, где должны были находиться глаза существа, загорелся пульсирующий тускло-жёлтый свет.
Трое мужчин бросились обратно во двор Дэйви, а по узкому переулку пронёсся ревущий вихрь тепла, разрушив два флигеля и часть стены.
На землю посыпались мелкие осколки кирпича и песок.
Оуэн повернулся и отошёл к стене, прислонившись к ней спиной.
— Со мной это случилось уже дважды, — сказал он. — В третий раз я решил не рисковать.
Джеймс посмотрел на Джека.
— Ты знаешь, что это, правда? По тебе заметно.
— Я почти уверен, что знаю. Я видел фотографии.
— Фотографии?
Джек снова подполз к калитке и выглянул со двора. Существо медленно шло по переулку, удаляясь от дома Дэйви.
Джек вернулся обратно.
— Это мелкинская техника. Кажется, Серийный G. Да, Серийный G, я уверен.
— Продолжай.
— Что я могу сказать? Мелкинцы были очень продвинутой расой. В частности, они очень хорошо умели производить то, что Оуэн назвал бы роботами.
— Эта штука – робот? — спросил Оуэн.
— Это солдат, — ответил Джек. — Примерно пятьсот лет назад мелкинцы вступили в серьёзную войну с другим видом, с которым они соперничали. И они проигрывали. Их солдаты – все роботы – были слишком предсказуемыми. Им не хватало… как бы это сказать… мужества для серьёзных сражений. Они просто механически целились и стреляли, у них не было инстинкта убийц, не было страсти.
— И что? — спросил Джеймс, полностью уверенный в том, что окончание истории ему не понравится.
— И они изобрели Серийного G. Удалили все логические ингибиторы и алгоритмические ограничители сострадания, которыми традиционно оснащались все их роботы. Они отказались от основных мер предосторожности, на установке которых настояли бы представители любой развитой цивилизации. Мелкинцы были в отчаянии. Их загнали в угол. Они наделили Серийного G неограниченной чувствительностью, безжалостностью и отсутствием угрызений совести из-за совершённых злодеяний. Смысл нового робота заключался в том, что он должен был делать всё – каким бы жестоким и отвратительным оно ни было – ради победы. Проще говоря, ради того, чтобы выиграть эту войну, мелкинцы создали… полк психотических, одержимых мыслью об убийстве роботов.
— Они сознательно создали сумасшедших роботов-убийц? — спросил Оуэн.
— Ну, это огромное упрощение, — сказал Джек.
— Но в целом верно? — уточнил Джеймс.
Джек кивнул.
— Ага. Они сознательно создали сумасшедших роботов-убийц.
Мгновение все трое сидели молча.
— Иногда, — задумчиво произнёс Оуэн, — приходится задумываться, зачем ты вообще припёрся на работу, правда?
— И чем всё закончилось для мелкинцев, Джек? — спросил Джеймс.
— О, они выиграли.
— Ну, это хорошо для них.
— Не так уж и хорошо. В Межгалактическом сообществе поднялась волна протеста. Всех возмутило то, что сделали мелкинцы. Раскаявшись, мелкинцы приняли решение отозвать все подразделения Серийных G. Мелкинцы вымерли спустя… о, примерно шесть недель.
— Я видел этот фильм, — сказал Оуэн.
— Господи, я бы хотел, чтобы это было фильмом, — ответил Джек. — Серийных G осудили, вменив им ответственность за их деяния из-за их неограниченной чувствительности. Их обвинили в 16000 военных преступлений и геноциде. И они разбежались и попрятались.
— И один из них бродит здесь? — спросил Джеймс.
— Да.
— В Катайс, в четверг?
— Похоже на то.
— Робот-военный преступник, которого обвиняют в геноциде?
— И он полностью пуленепробиваемый? — поинтересовался Оуэн.
Джек посмотрел на них обоих.
— Повторенье – мать ученья, но, парни, теперь у нас есть все факты, верно?
Джеймс кивнул.
— Всё так же плохо, как кажется.
— О, Господи, нет, — сказал Джек. — Всё гораздо хуже, чем кажется, друг мой. — Он сжал в руке свой тяжёлый револьвер. — Знаете, что это? — спросил он.
— Хм… нет? — ответил Оуэн.
— Это абсолютно бесполезная вещь, — ответил Джек, убирая револьвер. Он встал и поспешил к воротам, пригнувшись. — Он ушёл, — отчитался он. — Он двигается.
— Что мы можем сделать? — спросил Джеймс.
— Не так уж много, — сказал Джек. — Мы пойдём за ним. Посмотрим, куда он направляется. Попытаемся удалить его от жилых районов. Будем очень серьёзно думать и молиться о чуде.
— Может быть, он идёт обратно ко мне в сарай.
Они обернулись. У выбитой задней двери своего дома стоял Дэйви Морган, пристально глядя на них. У него за спиной топталась Тошико.
— Что вы сказали, сэр? — спросил Джек.
— Вы янки? — поинтересовался Дэйви.
— Вроде того, — признался Джек.
— Когда-то я знавал много таких, как вы, — сказал Дэйви. — Старые добрые парни. Они были жёсткими, как старые ботинки.
— Спасибо, — сказал Джек. — Что вы говорили про сарай?
— Мистер Морган разговаривал с машиной, — мягко вставила Тошико. — Они нашли определённое взаимопонимание.
— Два старых солдата, — сказал Дэйви.
— Это правда? — поинтересовался Джек, подходя ближе.
— Я пыталась заставить мистера Моргана подождать во дворе, — прошептала Тошико Джеку. — Но его с места не сдвинуть.
— Ты могла бы врезать ему и потащить во двор самой, — прошептал в ответ Джек.
— Да, могла бы, но я добрая.
Дэйви Морган посмотрел на них обоих.
— Шептаться невежливо, — сказал он.
— Да, невежливо, — согласился Джек и повернулся к нему. — Да, мистер Морган?
— Дэйви.
— Хорошо, Дэйви. Я – капитан Джек Харкнесс. Расскажите мне об этом сарае.
— Он на моём участке, — сказал Дэйви. — Я имею в виду, там, где огороды. Я хранил там ваше высокоточное оружие после того, как откопал его. Думаю, ему там нравится.
— Где именно находится ваш сарай? — спросил Джек.
— Я вам покажу, — сказал Дэйви. — Подождите минутку. — Он повернулся и заковылял в кухню.
— Он понимает, что дело довольно срочное? — спросил Джек у Тошико.
— Он может нам помочь, — настойчиво возразила та.
Джек поджал губы. Он вытащил телефон и попытался позвонить. Безуспешно.
— Мы по-прежнему находимся в зоне, где глушится мобильный сигнал, — сказал он. — Серийные G оснащены полным набором необходимых для этого средств. — Он бросил свой телефон Оуэну. — Возьми это и иди. Мне всё равно, как далеко тебе придётся уйти. Как только сигнал появится, позвони Йанто и скажи ему, чтобы он пошёл на оружейный склад, взял оттуда объект номер девять-восемь-один из каталога и привёз его сюда как можно скорее. Понял?
— Оружейный склад. Девять-восемь-один. Хорошо, — сказал Оуэн и выбежал из дома.
Из кухни снова вышел Дэйви, только теперь на голове у него была кепка. Он застёгивал свой потёртый пиджак.
— Тогда пойдёмте, — сказал он. — Мне просто нужно было надеть мой рабочий пиджак.
— Да, конечно, — ответил Джек.
Дэйви Морган повёл их по переулку за домами к земельным участкам. Джек, Джеймс и Тошико шли за ним. Двигался старик очень медленно, он заметно хромал, что определённо его беспокоило.
Небо потемнело. Моросящий дождь превратился в ливень, и, вне всякого сомнения, надвигалось кое-что похуже. Поднялся ветер. По дворам разносился хор сигнализаций, которому аккомпанировали полицейские сирены.
— Гвен разбирается с полицией, — сказала Тошико Джеку. — Она не даёт им подойти, и они эвакуируют жителей близлежащих домов.
Джек кивнул.
— Многие из них не хотят уходить, — добавила Тошико. — Многие хотят посмотреть, что происходит.
— Тогда они умрут, — сказал Джек.
— Думаю, это вероятно, — согласилась Тошико. — Давай будем надеяться, что полицейские их убедят.
— Да, будем надеяться.
— Джек? — спросил Джеймс.
— Да?
— Что это за объект из каталога – девять-восемь-один?
Джек улыбнулся.
— Джеймс, ты не хочешь этого знать.
— Вообще-то хочу.
Джек бросил на него быстрый взгляд.
— Это один из предметов, которые хранятся у нас на оружейном складе и с которым я не позволю тебе играть.
— И он обезвредит того робота?
Джек пожал плечами.
— Честно говоря, не могу сказать, Джеймс, но гарантирую, что шума будет много.
— Правда?
— О да. Будет шум. Будут яркие огни. Будет горе. Будут рыдания и ужас. Улицы Кардиффа огласит плач агентов по продаже недвижимости.
— Так что, Торчвуд собирается воевать? — спросила Тошико.
— Нет, Торчвуд собирается предотвратить войну, — ответил Джек.
— Вы, люди, никогда не видели настоящей войны, — сказал Дэйви.
— Сэр? — спросил Джек, глядя на старика.
— Я сказал, что вы не знаете настоящей войны. Настоящей – не знаете. Война никогда не отпускает тебя. Всё, что ты видел или делал, цепляется за тебя, как запах, который невозможно смыть. Шестьдесят лет, шестьдесят чёртовых лет прошло, а это так и не смылось.
Дэйви остановился у железных ворот. Они были открыты, как будто кто-то ударом распахнул их.
За воротами простирались земельные наделы: огороженные полосы земли, множество прямоугольных участков, кое-где стояли сараи, кое-где – бочки для дождевой воды и ящики для инструментов, некоторые участки были заброшены и заросли травой. Над свёклой и листьями ревеня стелился туман. Дождь усилился и застучал по листьям растений.
Джек прошёл за ворота и огляделся по сторонам.
— Я бы с радостью отправился в такое место, — сказал он. — Когда выйду на пенсию. Только, конечно, чтобы такого дождя не было.
Он посмотрел на Дэйви.
— Ваш сарай?
— Прямо, капитан, — ответил Дэйви, жестом указав направление. Рукав его вытянутой руки намок от дождя.
— Тош сказала мне, что вы разговаривали с этим существом?
— Тош?
— Вот эта милая японочка.
— О, понятно. Да, мы беседовали немного. В конце концов, это я его выкопал. Отнёс в безопасное место. Мы разговаривали. На самом деле, обменивались воспоминаниями. Военными историями. Воспоминаниями о жизни во время войны.
Джек стёр с лица дождевые капли и посмотрел на Дэйви. Глаза старика были очень пронзительными, очень мудрыми.
— И как, хорошо было с ним разговаривать? — спросил его Джек.
— Хорошо? — переспросил Дэйви.
— Я понятия не имею, потому и спрашиваю. Хорошо было разговаривать?
— Думаю, да, — ответил Дэйви. — Было так приятно встретить кого-то, кто всё понимает. Если быть откровенным, капитан, мне всегда не с кем было поговорить о… о службе. Только не с Глинис. Нет. Она никогда не понимала этого. И, Бог свидетель, я не хотел, чтобы она понимала. Но то существо, оно понимало. Я мог рассказывать ему обо всём. Мы делились друг с другом. Воспоминаниями. Он был добр ко мне.
— Да?
Дэйви кивнул. С кончика его носа упала капля дождя.
— Это приятно, когда тебя уважают. Когда тебя признают. Только солдат может понять, что пришлось пережить другому солдату. В конце концов, в этом отношении мы очень одиноки.
— Могу представить.
— Мне просто…
— Что? — спросил Джек.
Дэйви покачал головой.
— Мне просто хотелось бы, чтобы всё можно было так и оставить. Ему снились сны, понимаете? И по ночам они перетекали в мои сны. Я пытался бороться с ними, но не мог. То, что сделало это существо. Оно смеялось. Ужасные вещи. У меня есть свои собственные ночные кошмары, капитан Харкнесс, и я унесу их с собой в могилу, где Бог меня осудит, если пожелает. Но я не могу выносить ещё и сны этого существа. Я хотел. Я пытался. Два старых солдата.
— Это нормально, — сказал Джек.
— Вам придётся убить его, да? — спросил Дэйви.
— Я думаю, да. И хотел бы я, чёрт возьми, знать, как, — сказал Джек. — Дэйви, давайте осмотрим этот ваш сарай.
Дождь не ослабевал. Сарай оказался тихим и сырым, с выбитыми окнами и приоткрытой дверью. Джек и Джеймс уставились на разлагающиеся останки тел, разбросанные перед сараем. Тошико с усилием сглотнула и отвела взгляд.
— Что нам делать? — спросил Джеймс у Джека.
— Думаю, мы… проверим, внутри ли он, — сказал Джек и шагнул вперёд.
Сарай дико затрясся. Потом на мгновение остановился и снова задрожал.
— Ложитесь, — сказал Джек.
Сарай взорвался. Со вспышкой жёлтого света он развалился на куски. Обшитые панелями стены разлетелись в стороны вихрем щепок. Покрытая битумом крыша загорелась, взлетела и рухнула на один из соседних участков.
Окружённый пламенем, Серийный G повернулся и посмотрел на людей. Он стоял на прямоугольном участке выжженной земли, где раньше был пол сарая. Дождевые капли шипели, падая на землю вокруг него.
— Не поднимайте головы! — заорал Джек, лёжа на животе на мокрой траве. Джеймс лежал лицом вниз, сцепив руки на затылке. Тошико пыталась затолкать старика в укрытие – компостную яму.
— Тош! Уведи его отсюда!
Тошико что-то ответила, но её почти не было слышно. Джек прекрасно понимал, что его последняя инструкция, данная ей, невыполнима.
Серийный G шагнул вперёд и вышел из горящего сарая. Его длинные тонкие ноги немного вытянулись, благодаря чему он стал выше десяти футов ростом. Огромные крюки, формировавшие его руки, разжимались и сжимались с грохотом, какой могла бы издавать якорная цепь отплывающего роскошного лайнера. Робот повернул голову влево, затем вправо, и сделал ещё один шаг. Загудел. Дождь лился на него потоком.
Робот шёл в сторону торчвудцев и старика. Джек выругался, вскочил и побежал, пригнув голову, навстречу дождю, по грядкам.
— Джек! — завопил Джеймс.
Серийный G повернул голову, следя за перемещениями Джека. Загорелся пульсирующий жёлтый свет.
Джек бросился головой вперёд в мокрый куст ежевики и заросли ревеня. Он почувствовал, как над ним пролетел вихрь жара. Взрыв поднял фонтан земли и грязного дёрна; с грохотом лопнул оцинкованный бак для воды. Вода, которая была внутри, мгновенно испарилась, превратившись в облако пара.
Серийный G зашагал к тому месту, где, как он видел, упал Джек. Джек слышал, как у него под ногами лопались овощи и ломались стебли растений. Он слышал, как барабанит дождь по металлическому корпусу робота. Он не мог встать. Это было бы самоубийством. Вместо этого он откатился в сторону и пополз по мокрой траве, царапая лицо колючими ветками кустов и обжигаясь крапивой.
Серийный G снова выстрелил, но на этот раз не так далеко – взрывом разнесло капустную грядку, и мощное холодное пламя превратилось в метель из осколков стекла и щепок.
Джек вздрогнул и постарался не закричать. Один осколок стекла поранил его левое предплечье, другой – рассёк кожу на щеке.
Серийный G сделал ещё два шага вперёд.
Джек вскочил, содрогнувшись от резкой боли в предплечье, и побежал в поисках лучшего укрытия.
Серийный G внезапно повернулся. Он поднял левую руку, чтобы выстрелить и сбить Джека с ног.
— Эй! Тупица! — заорал Джеймс. Он выбежал из-за бака для компоста и разрядил в металлическую фигуру всю обойму своего пистолета.
Его отвлекающий манёвр сработал. Слишком хорошо.
Серийный G бросил Джека и повернулся к Джеймсу.