Дэвид Ллеуэллин
Обретённая память
Глава девятая
Обретённая память
Глава девятая
- Это, - сказал Джек, - Вондраксианский Шар.
Оуэн засмеялся и покачал головой.
читать дальше- Конечно, это он и есть, - сказал он. - Как я мог забыть? В моей энциклопедии шаров есть его фотография. - Он сделал паузу. - Прости, Джек... что ты только что сказал?
- Это Вондраксианский Шар.
- И что это такое, когда оно у себя дома?
- О, - сказал Джек, пересекая Хаб по направлению к столу, где лежала сфера. - Сейчас оно не дома. Оно очень-очень далеко от дома и, скорее всего, не принадлежит нам.
Оуэн пожал плечами.
- А его хозяева никогда не слышали о том, что «кто нашёл - берёт себе»?
- Шар, - сказал Джек, - был погребён под льдами Арктики почти 3000 лет, пока его не обнаружили в 1953 году. Экспедиция выкопала его и вернула в Британию, прежде чем русские смогли его захапать. Это был тот металлический шар внутри ящика Майкла. Это был тот металлический шар, который взорвался, когда его выгружали с корабля, убив троих портовых рабочих и оставив Майкла, скажем так, безвременно скорбящим.
- Но что это? - спросил Оуэн, теряя терпение.
- Говорят, что вондраксы - одна из самых старых чувствующих форм жизни во Вселенной.
- Тогда почему мы никогда о них не слышали?
- Потому что даже среди самых просвещённых людей, таких, как мы, они считаются мифом, сказкой. Легенда гласит, что они родились в течение первых нескольких наносекунд после Большого Взрыва. Тош, ты сказала, что обнаружила электромагнитную волну, похожую на радиацию, но она была безвредной для людей?
Тошико кивнула.
- И ты сказала, что эта волна появлялась и исчезала, становилась интенсивнее, а потом ослабевала?
- Да, Джек.
- Та электромагнитная волна была тахионной радиацией.
- Ладно, Джек, - с кислым видом заметил Оуэн. - Теперь я понимаю, что ты всё выдумываешь. У меня было «отлично» по физике, и мы совершенно точно не изучали тахионную радиацию.
- Вы и недолжны были, - сказал Джек. - Никто здесь не говорит о тахионной радиации, потому что никто не знает, что это такое. Так почему ты должен знать? Количество тахионной радиации неуклонно уменьшалось со времени Большого Взрыва. Но это мощная штука. О, она очень мощная...
* * *
Майкл дремал в конференц-зале. Он не был уверен, был ли его сон воспоминанием или нет. Там были знакомые лица, но он не знал никого из них по имени.Сквозь окна машины «скорой помощи» он видел деревья. Они забавно выглядели под таким углом, когда он лежал на спине, привязанный к каталке. Ещё час назад он бы кричал, но сейчас он был спокоен. Он обнаружил, что ему сложно сосредоточиться на каком-либо одном моменте или на чём-то, что его беспокоило. У него были лишь смутные воспоминания о маленькой девочке в Японии и о чудовище, которое угрожало ей, и о городах, полных машин, которые он видел.
Он думал о японском городе, и почему-то ему вспоминалось, как он выглядывал в окно ночью и не видел ничего, кроме сотен или даже тысяч огней. Он ничего или почти ничего не понимал. Что случилось с этим миром?
Теперь, конечно, ничто из этого не имело значения. Во сне его подстрелили в полицейском участке, в полицейском участке, полном шума, писка и разговаривающих людей. Там была группа подростков, которые ругались с полицейским, стоящим за толстым стеклом, и они казались Майклу очень странными; на них были футболки, открывающие живот, у них было много серёжек и татуировок. В самом ли деле это был Кардифф? Если бы он не видел Замок и музей сквозь окна полицейской машины, он никогда бы в это не поверил. Но сейчас ничто из этого не имело для него значения. Теперь ему казалось, будто жёсткие границы этого мира стёрлись и смягчились. Голоса вокруг были едва слышны, и даже рёв мотора машины «скорой помощи» звучал почти как колыбельная.
* * *
- Тахионная радиация, - сказал Джек, - создаётся, когда раскалывается вселенная, когда появляются разные возможности. Что бы ты ни выбрал, твой выбор создаёт тахионную радиацию. Не выпить ли мне кофе? Или чаю? Каждый выбор генерирует тахионную радиацию, потому что теперь существует вселенная, в которой ты пьёшь кофе и вселенная, в которой ты пьёшь чай, но воздействие, которое эти варианты выбора оказывают на различные вселенные, настолько мало, что количество радиации близко к zilch[1].- «Zilch»? Это научный термин? - спросил Оуэн.
Гвен робко подняла руку.
- Хм, я знаю, что это не то, в чём я разбираюсь, но при чём тут эти вон... как они называются?
- Вондраксы, - сказал Джек. - Вондраксы, как гласит легенда, питаются тахионной радиацией. Впервые секунды существования вселенной этой радиации было очень много. Было очень много возможностей; вселенные, в которых не действует сила тяготения, вселенные, в которых свет перемещается с меньшей скоростью; и все эти возможности генерировали больше радиации. Когда вселенная остыла и начала устанавливаться, эти возможности становились всё более локализованными и ограниченными. Тахионная радиация стала угасать. Вондраксы, будучи мудрыми, начали заключать радиацию в шары, такие, как этот. - Джек дважды постучал пальцами по верхушке шара. - Они могли постучать по шару, когда им хотелось, и использовать электромагнитные волны тахионной радиации, чтобы путешествовать назад и вперёд во времени. Отправившись в прошлое, они могли создавать события, которые вызывали расколы, создававшие больше тахионной радиации. В 219 году нашей эры император Элагабал[2] вошёл в Рим с чёрной сферой, которой сирийцы поклонялись, как богу, Sol Invictus[3]. Рассказывали, что эта сфера упала с неба. Элагабал не должен был стать императором; он был испорченным и жестоким четырнадцатилетним мальчишкой. Его правление изменило ход истории Рима, что создало тахионную радиацию. Это было частью их плана.
- То есть это что-то вроде сока, который позволяет перемещаться во времени? - спросила Гвен.
- Да, - сказал Джек. - Сок, который позволяет перемещаться во времени, только очень концентрированный сок.
- И когда оно взорвалось... - Гвен посмотрела на расположенный рядом монитор, на котором был виден спящий Майкл.
- Да, - сказал Джек. - Думаю, это то, как Разлом повлиял на Шар. Энергия Разлома и тахионная радиация - что-то вроде по-разному заряженных магнитов; соедини их, и один из них отскочит. Именно поэтому Разлом был так спокоен сегодня. Когда Шар взорвался, Майкл получил огромную дозу тахионной радиации. Вондраксы могут контролировать этот эффект, но Майкл... Он в этом не разбирается.
- И эти вондраксы... - сказала Тошико. - Когда я была маленькой, там был... там был этот человек... в шляпе-котелке...
Джек серьёзно кивнул.
* * *
Он сидел на деревянном стуле, в белой комнате с чёрными занавесками, беседуя - или скорее слушая - другого врача. Майклу казалось, что его так всю жизнь и таскали по больницам, каждая новая из которых была более странной, чем предыдущая, где он разговаривал с докторами.Этого последнего, женщину-индианку с седеющими волосами и брошью в форме ящерицы на лацкане жакета, звали доктор Хаволдар. Она спросила его, где он живёт и, когда он дал ей адрес, один из мужчин из «скорой помощи» сказал, что-то о том, что его улица была снесена в 1970-е годы, чтобы «дать дорогу квартирам». Майкл засмеялся.
Доктор Хаволдар спросила, что здесь смешного, и Майкл сказал, что он не знает, что он больше ничего не знает.
- Всё как во сне, - сказал он.
* * *
- Но почему он оказался втянут в наше прошлое? - спросил Йанто. - Почему мы?- Сколько времени мы уже работаем в том же здании, где хранится эта штука? - задал встречный вопрос Джек, снова постучав по шару. - Шар разбит, и бóльшую часть радиации впитал Майкл в результате взрыва, но там всё ещё есть немного остаточной энергии. Близость к шару, если не говорить о Майкле, заставила нас всех получить дозу тахионной радиации. Как только ты получаешь свою порцию, она сохраняется в тебе- не только в будущем, но и в прошлом.
Тошико встала и подошла к столу, на котором лежал Шар.
- Я ничего не могу понять, - сказала она, глядя на покрытую гравировкой поверхность Шара и зияющую в его боку дыру с оплавленными краями. - Эта штука, как она может всё это делать? С какой-то разновидностью радиации, о которой я никогда не слышала...
- Это Третий закон Кларка, - пояснил Джек, приподняв одну бровь и усмехаясь.
- Ладно, - сказала Гвен. - если предположить, что это то, о чём ты говоришь, и Майкл на самом деле болтается туда-сюда во времени, что мы можем сделать? Я имею в виду, для Майкла.
Джек сел на край стола и покачал головой.
- Ничего, - задумчиво произнёс Джек. - Мы ничего не можем сделать.
- Ты не знаешь, - сказала Гвен.
- Нет, Гвен, - возразил Джек, направляясь к конференц-залу. - Я знаю.
* * *
Из белой комнаты его привели в больничную палату, где было много кроватей, и на каждой из них лежал пациент. Лицо каждого человека было маской недоумения или страданий, как будто они были актёрами греческого театра. Некоторые из них стонали, некоторые смеялись. Один мужчина кричал. Другой пел.Санитары помогли Майклу встать с кресла на колёсиках и уложили его на жёсткий матрац на узкой кровати. Он пролежал там, наверно, целую вечность, пока к нему не вернулась доктор Хаволдар.
- Хорошие новости, Майкл, - сказала она. - Нам только что позвонил ваш доктор из Института Торчвуд.
Название было ему знакомо, но откуда он его знал?
Торчвуд.
Он видел его как картинку со словом, написанным по трафарету на деревянной доске.
- Торчвуд? - спросил Майкл. Он сам слышал, что говорит невнятно.
- Верно, - сказала доктор Хаволдар. - Они сказали, что очень волновались из-за вас. Вам не придётся оставаться здесь надолго. Один из ваших докторов скоро будет здесь.
- Когда? - поинтересовался Майкл.
- Скоро, - ответила доктор Хаволдар. - Вы будете в Торчвуде к трём часам. Это лучше, правда? Вернуться в Торчвуд, ко всем вашим друзьям?
Доктор Хаволдар снова оставила его в палате в одиночестве, не считая других пациентов, и Майкл начал паниковать. Ему стало тяжелее дышать, и он почувствовал, что его пульс участился. Торчвуд. Он знал это название - Торчвуд. Он слышал рёв мотора автомобиля, гнавшегося за ним по Уэст-Бьют-стрит; он видел комнату под землёй, наполненную чем-то, похожим на телевизоры, и хромированное основание гигантской водяной башни. Он видел огромную стеклянную башню, похожую на обелиск и на разбитое зеркало.
Вокруг него остальные пациенты смеялись, все показывали на него пальцами и хохотали, как будто все они понимали то, чего не понимал он. Потом они замолчали, довольно неожиданно, и, как будто это было предусмотрено сценарием, повернулись к дальней стене палаты. Там, в проходе между кроватями, стояло трое одинаковых мужчин, все в солнечных очках, шляпах-котелках, чёрных костюмах и с зонтиками. Трое мужчин смотрели на Майкла и улыбались, каждый из них обнажал зубы, похожие на сотни игл.
- Путешественник... - в унисон произнесли они.
В этот момент Майкл проснулся.
- Всё в порядке, - сказал Джек. - Всё хорошо. Тебе приснился кошмарный сон.
Они были в конференц-зале одни.
- Вы, - сказал Майкл. - Вы были в той комнате. Когда я очутился здесь. Вы знали моё имя. Кто вы?
- Я - Джек Харкнесс, - сказал Джек, отводя взгляд, глядя в дальний угол комнаты.
- Это был не сон, - сказал Майкл. - Это было что-то другое. Я видел... как будто я видел то, что ещё не случилось.
- Это нормально, - повторил Джек. - Сейчас ты здесь. Ты в безопасности.
Майкл перевёл взгляд вниз и понял, что Джек держит его за руку. Он быстро отдёрнул руку ипосмотрел Джеку в глаза.
- Извини, - сказал Джек. - Я не хотел...
- Почему вы так на меня смотрите? - спросил Майкл.
- Как - так?
- Как будто вы меня знаете. Как будто... - Майкл затих и отвёл взгляд, словно смутившись. - Как будто вы всегда меня знали.
Джек встал и отошёл в дальний угол зала заседаний. Он больше не мог смотреть на Майкла. Сколько времени у них осталось? Сколько у них времени до того момента, когда Майкла заберут?
- Прости, - сказал Джек. - Я не имел в виду... То есть имел.
- Нет, всё в порядке, - сказал Майкл. - Мне кажется, что я знаю вас, но я вас не знаю. Я помню вещи, которые ещё не произошли, и забываю то, что случилось. Я больше не знаю, что реально, а что нет.
Джек вернулся к нему и снова взял его за руку. На этот раз Майкл не стал вырываться.
- Это реальность, - с улыбкой произнёс Джек, сжав его руку. - Здесь, сейчас. И пока ты здесь, ты в безопасности, со мной.
- Что со мной происходит, Джек? - спросил Майкл, и его глаза наполнились слезами. - Что происходит?
[1] Ничто, пшик (нем.)
[2] Марк Аврелий Антонин Гелиогабал или Элагабал (лат. Marcus Aurelius Antoninus Heliogabalus) (204 - 11 марта 222) - римский император из династии Северов с 8 июня 218 по 11 марта 222 года.
[3] Непобедимое Солнце (лат.)