Гэри Рассел. Сумеречные улицы. Глава 17

[Dr Owen Harper]

Гэри Рассел
Сумеречные улицы

Глава семнадцатая

Джек пребывал в растерянности – это было не самое привычное для него чувство. Не имея возможности пробраться в Хаб, если только ему не удастся достать ацетиленовую горелку почти в полночь, и не имея поддержки в лице команды, он и в самом деле понятия не имел, что делать дальше. Или куда идти.
К Йанто? Нет, ключ лежит в ящике стола в его офисе. К Гвен? Ага, Рису это понравится – должно быть, он звонил и писал Гвен сообщения весь вечер и был достаточно взволнован из-за того, что не получал никакого ответа.
И Тошико, и Оуэн недавно переехали в новые квартиры, и никто из них не предложил ему ключ, поэтому этот вариант отпадал.
Идрис? Нет, наверно, он слишком устал и не будет рад такому гостю.
Джек стоял у водяной башни, глядя на ряд ресторанов и баров на Русалочьей набережной и Бьют-стрит. Он не так уж много выпивал, но, может быть, здесь был ночной бар.
«Сайдингз», конечно. Немного далековато, но ему там будут рады. Вроде того. Когда он ходил туда в последний раз, за ним увязался хоикс. Он пробрался мимо охранников «Сайдингз» и… Ну да, может быть, в конце концов ему будут не так уж и рады.
В конце концов Джек разозлился сам на себя. Его обманули – и человек, обманувший его, был абсолютно безоружным и элегантным, но сильным. Его команда оказалась в ловушке (Джек подозревал, что Оуэна не запирали внутри Хаба; почему-то это не казалось похожим на стиль Билиса), и он понятия не имел, почему и как ему найти и спасти их.
Неожиданно Джек впал в ярость. И обычно это означало, что последнее, в чём он нуждается – люди, бары, шум или кто-то сексуальный.
Джеку нужно было найти то, в чём Джек всегда нуждался в моменты кризиса. Он начал бродить по городу.
Направляясь в центр Кардиффа, он прошёл мимо нескольких местных жителей. Они смеялись, спорили, целовались и слушали mp3-плееры. Кто-то ехал в машине, кто-то – на велосипеде. Время от времени мимо проносился мотоцикл (похоже, в Кардиффе было меньше мотоциклов на душу населения, чем в других местах, где ему доводилось бывать). Обычные люди делали обычные вещи со своими обычными жизнями.
Это были люди, которых защищали Джек и Торчвуд, и большинство из них даже не подозревали о том, что их защищают, не говоря уж о существовании долгоносиков, Разломов, гигантских космических китов, инопланетного оружия, кулонов, бомб и прочего. Это было признаком того, насколько хорошо Торчвуд делал свою работу – то, что столь немногие люди погибли при необъяснимых обстоятельствах и немногие люди задавали вопросы. Даже если это случалось, всегда была Тошико, готовая фальсифицировать что угодно – не для того, чтобы вводить их в заблуждение, но, опять же, чтобы защитить их. Иногда правда была просто слишком ужасной, и понятие «необходимости знать» приобретало совершенно новый смысл.
Джек никогда не переставал чувствовать ответственность за свою команду – каждый из них был здесь потому, что он нашёл их или им нужно было найти его. Теперь они потерялись где-то из-за битвы, которая даже не имела к ним отношения.
Месть за будущее.
Это была его маленькая война, его и Билиса, остальное было побоку. Йанто, Гвен, Тошико и Оуэн для Билиса были лишь косвенным ущербом, мелкими расходами. Для Джека они были смыслом его существования.
Он должен был вернуть их. Он должен был вернуть их целыми и невредимыми.
Потому что именно это делали хорошие руководители.
Потому что именно это делал Джек Харкнесс.
Он шёл вдоль Сент-Мэри-стрит, которая была старой центральной улицей Кардиффа до тех пор, пока в 1970-е годы её знаменитые магазины не перенесли на мощёную Куин-стрит. Теперь Сент-Мэри-стрит больше славилась своими клубами, барами и сетью ответвлявшихся от неё переулков и пассажей.
Пытаясь избежать столкновения с группой пьяной молодёжи, Джек резко свернул налево, на безвкусную Вуд-стрит. Хотя Кардифф был красивым – и Джек действительно любил приютивший его город – это было единственным пятном, портившим пейзаж, отвратительное, навевающее нехорошие предчувствия место с дешёвыми магазинами, задрипанной автобусной остановкой и главным входом в викторианское здание центрального вокзала Кардиффа. Для гостей Кардиффа это было не самым приятным приветствием, и Джек часто задумывался, может ли он придумать какую-нибудь причину, чтобы Торчвуд мог устроить здесь взрыв, и тогда мэрии пришлось бы всё перестроить.
Может, когда-нибудь спросить об этом Идриса?
Он вышел на Парк-стрит, примыкавшую к новому стадиону «Миллениум», который поглотил старое футбольное поле «Кардифф-Армс-Парк», создав единую огромную площадку с видом на море, кинотеатром и спортивными магазинами.
Одной из его любимых частей Кардиффа была улица, на которой располагалось большое здание Ty Stadiwm (1) с горизонтальной антенной «Бритиш Телеком» и мачтой на крыше.
Среди современных зданий в городе, где с приятной лёгкостью сочеталось старое и новое, здание стадиона было для Джека одним из самых любимых – во многом потому, что это была «классическая» постройка 1970-х, красиво перестроенная (включая мачту высотой в сорок два фута) в начале двадцать первого века.
Он вошёл в фойе, подмигнув Джерри, охраннику, и бросив ему швейцарскую шоколадку. У любого охранника в любом здании были свои слабости, и Джек знал их все. Шоколад всегда был самой популярной взяткой.
Он воспользовался служебным лифтом и спустя несколько мгновений очутился почти в 255 футах над уровнем моря; он стоял за антенной-«тарелкой» и глядя вниз, на стадион «Миллениум». Тысячи пустых кресел обрамляли ярко-зелёное поле. Закрыв глаза, Джек мог представить себе рёв толпы в субботу днём, ощутить запах людей, пива, пота и страсти фанатов и игроков.
Он посмотрел вверх, на ярко светящуюся антенну, поднимающуюся из центра тарелки, освещённую, чтобы её было видно издалека; благодаря этому свету Джек отбрасывал на крышу множество теней.
Свет. Что-то, касающееся света…
В самом деле ли он двигался, в самом деле ли свет сгущался, образуя какую-то фигуру?
— Джек?
— Грег?
Очертания лица Грега, всего лишь колеблющийся образ, созданный из резкого света от антенны.
— Ещё немного, Джек, и всё закончится. Вечная битва за справедливость, за власть. Это дневник, Джек, это всё в дневнике.
А потом, всего на несколько секунд, свет погас. Во всём городе.
Единственным источником света стала кроваво-красная лента энергии Разлома, простиравшаяся от мачты над ним через весь город, к заливу, где она парила прямо над тем местом, где, Джек знал, находилась водяная башня.
Внутри Разлома были тысячи танцующих огней и чёрных пятен. Джек наблюдал энергию Разлома чаще, чем кто-либо ещё из живущих на Земле, но он никогда не видел так много точек света и тьмы внутри его. Месть за Будущее? Джек начал понимать.
Затем энергия Разлома иссякла, и Кардифф вновь ожил.

* * *

— Ты не можешь сделать это, Оуэн! Ради всего святого, мы уже обсуждали это. Свет и Тьма, две противоположности. Попробуй остановить одну из них, и ты нарушишь баланс Вселенной.
Оуэн Харпер только вздохнул, глядя на Джека, потом протянул здоровую руку и нажал на кнопку системы контроля в конференц-зале. На экране появилось изображение. Оно демонстрировало манипулятор Разлома в разрезе.
— Джек, послушай меня. А если не меня, то Гвен. Посмотри, чего мы добились с Разломом. Теперь мы можем его контролировать, использовать его как своего рода ворота, перемещаться из одного места в другое, получать инопланетные технологии, которые нужны нам, чтобы бороться со злом.
Джек посмотрел на остальных.
— Гвен?
— Не знаю, я вижу преимущества, но я не уверена.
— Тош?
— Джек, должна сказать, в этом вопросе я согласна с Оуэном.
— Только потому, что вы вдвоём открыли этих световых существ. Мы все знаем, что вы можете находиться под их воздействием. — Джек отключил экран. — Мне это не нравится.
— Нет, Джек, послушай нас. Там есть вещи, которые могут сделать кое-что прекрасное для этой планеты. Мы могли бы в буквальном смысле изменить мир.
— Мантра Института Торчвуд в Лондоне, — проворчал Джек. — И посмотрите, к чему это их привело.
— Они были тупыми, — сказал Оуэн. — Они не были такими благоразумными, как мы. Чёрт, у них не было тебя как гласа морали. Но у нас есть шанс сделать кое-что действительно хорошее. Тош права. Разлом мог бы быть способом решения проблем этой планеты. Теперь мы можем его контролировать.
— Йанто?
— Я за Джека, — сказал он.
— Конечно, — бросил Оуэн. — Я имею в виду, не дай Бог у тебя хоть раз в жизни появится собственное мнение.
— У меня есть собственное мнение. Я просто не утруждаю себя тем, чтобы рассказывать тебе о нём, потому что оно тебе не понравится.
Гвен встала.
— Извините, но этот вопрос… съедал нас последние несколько недель. Бог знает, что мы пропускаем.
Оуэн снова нажал на кнопку.
— Появления долгоносиков: отсутствуют. Вторжения инопланетян: отсутствуют. Опасные бомбы, готовые взорвать Кардифф: отсутствуют. Появления Билиса Менджера: отсутствуют.
— Ладно, Оуэн, твоя взяла. — Гвен снова отключила экран. — Но я всё равно не хочу продолжать этот разговор.
— Почему?
— Потому что я должна кое-что вам сказать. Кое-что, что, я надеюсь, не закончится тем, что я окажусь в морге, а все мои личные вещи будут храниться в гараже вечно.
Джек нахмурился.
— Ты хочешь уйти из Торчвуда?
— Тебя контролирует Воскрешающий Ботинок, и он высасывает твою жизненную энергию и передаёт её Йанто? — Это Оуэн.
— Ты предлагаешь Энди Дэвидсону стать новым членом Торчвуда? — спросила Тошико.
— У них с Рисом будет ребёнок. — Йанто подошёл и обнял Гвен.
— Она тебе сказала? — поинтересовался Джек после недолгой паузы.
— Нет, — ответил Йанто. — Я просто держу глаза открытыми, а рот закрытым.—Он бросил взгляд на Оуэна. — Тебе тоже стоит попробовать.
Гвен сжала руку Йанто.
— Тринадцать недель.
Джек поцеловал её, Тошико тоже.
Оуэн сидел за столом с улыбкой, которой не чувствовал.
И смотрел на Тошико.
Он инстинктивно подумал о коробочке, лежащей в его квартире, в пустом, неработающем холодильнике, который никто никогда не открывал.
Коробочка с кольцом внутри.
Он вздохнул. У него никогда не будет детей. Не в этом состоянии. А Тошико – посмотрите на её лицо. Мысль о ребёнке взволновала её. Как он мог попросить её выйти за него замуж? О чём он думал?
— Здорово, Гвен, — сказал он. — И передай это Рису тоже. Мне нужно проверить кое-какие образцы.
Выходя, он коснулся её руки и задумался, вздрогнула ли она от его прикосновения или же это по-прежнему, после всего этого времени, происходило лишь в его воображении.
Он прошёл по коридорам в Хаб.
Минутой позже он стоял и смотрел на основание водяной башни. Всё, что нужно было – всплеск энергии, что-то, что могло бы дать толчок и открыть Разлом навсегда, не уничтожив при этом Землю.
Это было нелегко, но они с Тошико были близки к тому, чтобы найти ответ.
Они были так близки друг к другу.
Так близки к свадьбе. К жизни. К…
О Господи – вот оно! Когда Разлом открылся в последний раз, оттуда вышел Абаддон. Джек уничтожил Зверя и, когда Разлом закрылся навсегда, время вернулось назад. Никто не умер, кроме Джека. А потом он ожил. Это был Джек, что-то связанное с ним, с его уникальной энергией.
И разве Джек не говорил всегда о том, что с радостью пожертвовал бы своей бессмертностью, чтобы снова стать нормальным?
Что, если они отдадут немного его жизненной энергии Разлому – не так много, чтобы это было опасно, но достаточно для того, чтобы это сработало, хотя бы ненадолго. Потом они могли бы попытаться воспроизвести эту энергию, потому что у них были бы образцы от Джека.
И Оуэн задумался, что может понадобиться, чтобы получить немного жизненной энергии Джека.
И внезапно подумал о пистолете в прозекторской.
Нет. Нет, это не должно было произойти.
Но случайно?
В конце концов, когда работаешь в Торчвуде, случиться может что угодно – и он был тому подтверждением.
Хотя был ли это он? Или Джек был прав? Воздействовали ли на него световые существа из энергии Разлома? Он был врачом, обязанным нести жизнь, а не смерть.
И Тош? Что она скажет?
Он огляделся по сторонам и задался вопросом, что делать дальше. Он вспомнил то, что мать однажды сказала ему о власти и коррупции, и улыбнулся.
Это мог бы быть совершенно новый Торчвуд.

* * *

Идрис Хоппер стоял у входа в Торчвуд через офис туристической информации и хмурился.
Кто, чёрт возьми, перегородил дверь огромным металлическим прутом и запер её? Джек? Закрыл Торчвуд? Вряд ли. Даже в это ночное время. Но с другой стороны, это был Джек. На самом деле всё было возможно.
Он поправил висевшую у него на плече сумку. Ремень уже начинал немного давить на шею.
— Я могу вам чем-то помочь, сэр?
Идрис повернулся.
У него за спиной стоял невысокий пожилой мужчина, безукоризненно одетый, на его лице играла широкая приветливая улыбка.
— Вы ищете мистера Харкнесса?
Идрис подумал об этом – насколько вероятно было то, что кто-то ещё здесь мог знать Джека? Знать, что его можно найти здесь?
— Я просто пытаюсь попасть внутрь, но здесь, кажется, всё закрыто.
Старик пожал плечами.
— Странно, правда? Торчвуд так редко бывает закрыт, но я видел мистера Харкнесса примерно полчаса назад, он направлялся в центр города. Сомневаюсь, что это надолго. — Он указал на закрытую дверь. — Возможно, это новая мера безопасности. Этот парень, Йанто Джонс, может быть таким дотошным.
Идрис пожал плечами.
— Да, возможно. Простите, вы сказали «Торчвуд»? Что это такое? Это новое название туристического офиса? — Идрис показал на стилизованное изображение красного дракона на маленькой табличке с надписью «Croeso Cymru» (2). — Я мало изучал валлийский язык в школе. Не то поколение.
Старый англичанин только улыбнулся.
— Так мало людей здесь гордятся своим богатым наследием, мистер?..
— О, простите, — Идрис протянул ему руку. — Хоппер. Идрис Хоппер. Я работаю в мэрии. Так что, возможно, я должен знать валлийский, но вы удивитесь, насколько легко можно обойтись лишь «shwmae», «os gwelwch yn dda», «diolch», «hwyl» или «nos da!» (3)
Старик непонимающе кивнул.
— Я и сам не знаю ни слова по-валлийски.
Внезапно Русалочья набережная погрузилась во тьму, и послышались удивлённые восклицания и крики людей, сидевших в барах и ресторанах.
Идрис огляделся по сторонам – куда подевался старик?
Вне поля зрения Идриса в небе загорелось что-то пурпурное – может быть, фонари-колонны, украшавшие Овальный бассейн у водяной башни работали автономно.
Затем область залива вновь ожила, и все вздохнули с облегчением.
Когда лампочки у пристани снова загорелись, Идрис понял, что старик внезапно вернулся и стоял в опасной близости от его лица.
Идрис сделал шаг назад и упёрся в запертую дверь.
— На самом деле, — сказал старик, как будто ничего не произошло, — я буду встречаться с мистером Харкнессом завтра. У нас… назначена встреча. Может быть, ему что-нибудь передать?
Идрис на мгновение задумался, затем улыбнулся.
— Господи, да вы мой спаситель. — Он открыл сумку и вытащил пачку исписанных от руки листов бумаги и большой конверт. Потом он вынул ручку и пачку стикеров, написал записку для Джека, приклеил её к бумагам и сунул их в конверт. Он заклеил конверт, написал на нём имя Джека, добавив в уголке: «Лично в руки передаст старый добрый друг» – и протянул конверт собеседнику.
Старик улыбнулся.
— «Старый добрый друг» – очень ценная для меня фраза, мистер Хоппер.
Идрис протянул руку, но старик не взял её. Вместо этого он поклонился.
— Приятно познакомиться с вами, мистер Хоппер. И удачи в Берлине.
Когда Идрис отметил последний комментарий, старик уже исчез.
______________________
(1) - Здание стадиона (уэльск.)
(2) - Добро пожаловать в Уэльс (уэльск.)
(3) - Здравствуйте, пожалуйста, спасибо, до свидания, спокойной ночи (уэльск.)

@темы: книги, перевод, Torchwood, Gary Russell, Гэри Рассел, The Twilight Streets, Сумеречные улицы, Торчвуд

Comments

[priest_sat]

йой) ситуация накаляется и накаляется))

[Dr Owen Harper]

А автор явно что-то курил)